Линия жизни

Была ли у меня возможность прожить ее по – другому? Что бы сейчас со мной было, если бы в решающие моменты своей жизни я поступала не так, как поступала я?

Можно ли, вообще, прожить свою жизнь так, как надо, а не так, как ты живешь? Сама ли я выбирала свою жизнь или мне все уже было предначертано свыше? Может быть, правда, существует тот самый информационный код, который закладывается в каждого человека при рождении? И, если он существует, почему мне достался именно мой, а не чей – то другой?

Надо сказать, подобные терзания каждый раз приводили меня к новым результатам.

Сегодня это были выводы одни, а завтра – уже совсем другие. Как прийти к единому знаменателю, я не знала, а посему новый день для меня начинался неизменно с новых вопросов. Вот почему, например, мною никогда не ценилась собственная жизнь? Бабушка – мудрейший человек – всегда говорила, что это большой грех. Я соглашалась: жизнь – это самое ценное, что есть у человека. За отмеренное тебе время можно много чего успеть, много чего достигнуть и во много раз преумножить имеющееся.

Я соглашалась с этим, соглашалась с тем, вообще, старалась бабуле ни в чем не перечить, но жизнь, тем не менее, не ценила. При всем моем убеждении, что человек – сам творец своей судьбы, в судьбу я все – таки верила. Меня невозможно было переубедить, что я могу погибнуть элементарно по неосторожности, я доказывала любому, что умереть невозможно раньше того времени, которое тебе, так сказать, отмерено свыше. Я приводила кучу примеров и доводов в доказательство своей правоты и мне невозможно было не поверить.

Но бабушка оказалась права: у того, кто не ценит свою жизнь, ее просто отбирают…

С самого детства я начала увлекаться хиромантией и почти досконально изучила линии на своих ладонях, – самая главная, самая четкая и самая красивая из них была линия жизни. Я любовалась ей и говорила бабушке, что моя жизнь будет чудесной. Быть здоровой, счастливой и жить в любви до глубокой старости мне предначертано свыше.

Начало она брала у основания указательного пальца, а заканчивалась на самом запястье – лет сто тридцать мне при таком раскладе точно обеспечено! Еще бы не обеспечено, – в моем роду, вообще, полно долгожителей…

Через некоторое время, захрустев шеей и заскрипев стулом, Максим встал из – за стола. Я машинально соскочила навстречу, но броситься на шею не получилось – равнодушное выражение его лица само за себя говорило о том, что для него я теперь пустое место.