Ночь пламени

На деле все куда проще: допросить подозреваемых, сличить ауру, попросить мага или алхимика выяснить, от чего умер погибший. Иногда надо обратиться в архивы или к записям, не предназначенным для лишних глаз.

Я прервался, увидев, что в комнату вошла румяная и чуть растрепанная Лимирей с подносом. Она осмотрелась, выискивая на столе свободное место, чтобы его поставить. Спохватившись, Николас быстро собрал несколько свитков. Лимирей опустила поднос на относительно свободный участок стола и пододвинула стулья. Я сел напротив нее и только сейчас обратил внимание, что мебель в их доме довольно дорогая, хотя жили они раньше в деревне и совсем небогато.

Как они могли позволить себе подобную роскошь? Насколько я знал, алхимики много не зарабатывают.

– О, вот как, значит, – растерянно протянул Николас, дослушав мой рассказ.

– Да, все несколько прозаичнее, – с улыбкой произнес я, наблюдая за тем, как Лимирей разливает чай. – А почему Лимирей стала Собирателем? Николас, это же очень опасно! – Я взглянул на него с интересом.

Он отчего-то смутился.

– Она сама вызвалась. А если Лим чего-то хочет, то ее уже невозможно удержать, – произнес Николас, взяв чашку чая.

– Осторожно, он горячий! – крикнула Лимирей.

Поздно. Николас уже сделал большой глоток и, с трудом проглотив чай, чтобы не выплевывать его обратно, закашлялся. Из его глаз брызнули слезы, а сам алхимик покраснел как рак. Лимирей сорвалась с места и убежала в комнату. Я остался с Николасом рядом. Не придумав ничего лучше, я похлопал его по спине.

К счастью, Лимирей быстро вернулась. Николас благодарно принял от нее какую-то склянку и капнул из нее себе на язык.

– Что бы я без тебя делал… – выдохнул он.

Голос Николаса все еще звучал сипло. Лимирей покачала головой и забрала флакон. Перехватив мой вопросительный взгляд, она пояснила:

– Снимает боль. Только…

– Только не советую им пользоваться при больших открытых ранах, – просипел Николас, заедая глоток горячего чая шоколадом. – Боль-то оно снимет… Но состояние ран перестанешь контролировать и не заметишь, как истечешь кровью.

Я тоже потянулся и взял немного шоколада – дорогого, но очень вкусного лакомства с юга. А вот Лимирей так ни к чему и не притронулась. Это я заметил скорее по привычке.

– Вы давно здесь? – поинтересовался я.

Снова не тот вопрос. Задать главный почему-то не поворачивался язык.

– Пять лет, – отозвался Николас, наконец сумев заговорить нормально. К чаю он больше не прикасался.