Сгорая в пламени моём, не бойся…

Маскируя за нарочитой спешкой явное стремление избежать объятий мужа. Не хотелось.

– Привет, привет. Долго же ты сегодня домой добиралась… – Женя шел следом за мной в спальню.

– Много работы. Конец месяца, ты же знаешь.– Я раздевалась, складывая вещи в аккуратную кучку.

– Ну да, конечно… Ужинать будешь? – он вопросительно посмотрел на меня поверх очков.

– Что? А, нет, просто выпью чаю.

Без чашки чая я не могла ни начать, ни закончить свой день. Это зависимость.

– Хорошо, поставлю чайник.

 – Женя развернулся и побрел на кухню.

Я собрала свои вещи, незаметно прибавив к ним и те, что лежали в рюкзачке на дне эффектной замшевой сумочки – свидетели моей тайны – и поспешила в ванную комнату. Открыв на полную мощность краны, чтобы поскорее наполнить ванну, я запустила самую короткую программу стирки и сушки, а сама погрузилась в воду. Она успокаивала мои порядком расшатавшиеся нервы.

Лежа в мутной от специальной соли теплой ванне, я разглядывала зеленовато-мраморные плитки, которыми была выложена комната.

Мысли растекались в разные стороны, а я пыталась собрать их вместе. Подумать о том, что вообще со мной происходит.

У меня хороший муж. Нет, правда, он – очень даже хороший. Женьку я знаю лет двадцать, не меньше, он пришел в наш седьмой «а», переехав с родителями жить в соседний дом. Я помню день, когда испуганный худенький очкарик стоял перед всем классом, стиснув обеими руками большущий портфель. Учительница посадила его рядом, лишив меня общества самого популярного мальчика в классе.

Я новичка сразу буквально возненавидела, но чувство это быстро прошло, уступив место неподдельному интересу, который постепенно перерос в дружбу, ну, а потом – как это бывает в семнадцать лет, вспыхнули чувства, и понеслось… Институт, любовь, общежитие, любовь, первая съемная квартира, потом еще две, наконец, собственное жилье, сумасшедшая радость по этому поводу… И всегда нас окружала любовь, мы были окутаны ею, как искрящимся коконом.

Это было, вроде, не так уж и давно, но… теперь мне порой казалось, что ликующее, ежедневное счастье той поры – всего лишь вымысел, последняя отчаянная попытка мозга приукрасить действительность. Хотя бы минувшую.

– Кать, ты там не утонула? – нетерпеливый стук в дверь. Хотя, если учесть, что я валяюсь в ванне уже часа два, то, наверное, даже слишком терпеливый. Женя всегда меня удивлял своей выдержкой.