АРНИ

Ну а девочка в нём души не чаяла – приносила ему угощения, мастерила своими руками всякие игрушки. В общем, были они закадычными друзьями, не разлей вода.

– Что, опять, Замарашка, возишься со своей серой пакостью? – проскрипела как-то тётка. – Правильно-правильно, возись, откармливай его, вот на Рождество-то я его и зажарю в яблоках!

– Не зажарите, фрау Ингрид, не зажарите, я сейчас всё маме расскажу. – прокричала девочка, и в слезах побежала в дом, прихватив с собою ни в чём не повинного утёнка.

– Мама, мамочка, спаси нас! – воскликнула, задыхаясь от слёз Марта, вбегая в мамину спальню.

– Что случилось, дитя моё? – взволнованно спросила матушка. – Да успокойся и расскажи всё по порядку.

После того как девочка посвятила маму в коварные планы тётки, ей было обещано, что никто и никогда не посмеет ничего сделать с её маленьким Арни, так был назван утёнок.

Когда девочка окончательно успокоилась и ушла играть в сад, матушка пригласила свою сестру Ингрид для серьёзной беседы.

– Видишь ли, милая, – начала она. – Марта очень ранима и чувствительна, к тому же ты знаешь, что у неё слабое и больное сердце. Как ты могла так её взволновать?

У тебя нет своих детей, Ингрид, наверное, поэтому тебе трудно понять детей чужих. Но впредь прошу тебя, дорогая, побойся Бога вести себя подобным образом с моей девочкой. Ещё один такой раз, и тебе с нами не жить, запомни!

Ингрид, конечно же, пообещала сестре больше никогда в жизни не поступать с Мартой столь скверно, но в душе затаила и на сестру, и на племянницу огромную злобу, пообещав себе отомстить им обеим при любом подходящем моменте.

Мама Марты совсем немного не дожила до Рождества, её похоронили в начале декабря на церковном кладбище, и для девочки наступили чёрные и горькие дни.

Тётка теперь стала в доме повелительницей и правительницей, ослушаться которую было просто опасно, ведь в ход у той шли даже розги.

Тётка ввела за непослушание два наказания: горох и розги.

За небольшое ослушание она отправляла ребёнка в угол, в который она насыпала гороху. Марте же надлежало простоять там на коленях в течении неопределённого времени, пока тётка не отпустит. А за большие провинности девочке полагались розги.

Более того, зная про болезнь Марты, Ингрид с лихвой нагружала ту тяжёлой работой по дому и скотному двору, попросту превратив её в свою служанку.

– А как же отец Марты? – спросите вы.