Раз-раз, зато не Микаэль

Никто и не помнит их поодиночке. Да и маловероятно, чтобы кому-то взбрело в голову раскладывать чету на части. Лосевы – это ж как стол и стул, сахар и ложка, ключ и замок. Можно, конечно, сосуществовать и по отдельности, но выходит не так ладно, как вместе. Вот и сейчас чета Лосевых сморкалась вместе, хотя изначально чих, минуя Ульяну Львовну, напал на Игната Лукича. То ли за сию сплоченность, а, может, традиции ради, супругов прозвали Лил и Лул. Все же непременно обрастают вторыми именами, иначе – кличками. Во имя независимости от родителей. Мол, дома да, я Игнаша, Ига, в особо тяжких случаях Игнат, а тут мне не там, здесь я Лил, хочу я того или нет. Вот Лосев совсем не хотел. Но его, как и его жену, друзья-товарищи-коллеги об этом не спрашивали. Однажды собрали первые буквы фамилии-имени-отчества и постановили, быть тебе Лилом, а супружнице твоей – Лулой. Ни лось с лосихой, ни очкарики, ни даже скумбрия, на которую каждый из супругов походил с поразительной точностью, нацепи ей на фас оправу, ничему не удалось выступить достойной заменой выданным прозвищам. Как прижилось, так и не отрывается.

Пока чета дружно шмыгала, прикидывая то в уме, то на языке уровень опасности чиха, плотный мужчина в ярко-синей куртке украдкой протёр взмокший лоб. Как назло, шапку не захватил. А всё из-за Вальки! Вот не скажи она «дорогой, шапку не забудь», он обязательно ту шапку бы напялил. Ведь, когда ты в рань раньскую вынужден свои ноженьки вынимать из раздавленных шлёпок и совать в оранжевые ботинки, о которые только безмолвный гласно не споткнулся, то, злобно глядя на зевающую жену, поверх спать вылезает одно желание – перечить! Перечить сонному телу, сонной Вальке, что в отличие от тела наверняка использует возможность доспать. Перечить долгу желалось более всего, но тут одним хотением и ограничилось.

Борис Дмитриевич Теплов грузно вздохнул и засунул руки в глотку ярко-синих карманов. Как ни старались Лил и Лул, к начальнику отделения кличка БДТ так и не прилипла. Да, соглашались друзья-товарищи-коллеги, фигура подполковника безусловно крупная, во всех имеющихся смыслах. Драматическая, этого не отнять. Но от театра у Теплова лишь билеты, хранимые женой Валькой в память о первом свидании. Посему оставаться ему Быком. В затяжные времена совещаний – Быком Дмитриевичем. Что ж поделать, ежели никто не смог обозвать подполковника точнее Валентины?

Следом за Тепловым семенил его вечный зам и по совместительству младший брат мэра Сныть Эркюль Петрович.