Плач одиноких лебедей

В такие минуты поистине отвлекались пациенты от проблем, которых у них было предостаточно. Причинами их несчастья были не только наркотики, а также и социальные проблемы. Многие сюда направлены на лечение по принуждению из тюрьмы. И если почти годовую терапию пройдут, то в тюрьму уже не вернутся. Но такой долгий срок большинству не по силам. Многих выгоняют из клиники из-за повторного употребления наркотиков, других – по плохой дисциплине. Бывает даже так, что просто лицо пациента терапевтам не понравилось… Здесь терапевты чувствуют себя баронами и хозяевами судеб людей.

Но не все, конечно!..

* * *

– Вот, доктор. Письмо от врачей, – пациентка протянула бумаги сидящему за столом единственному врачу среди команды психологов и педагогов.

Тот взял их в руки и начал быстро изучать, пробежавшись глазами по строкам. Наркозависимая пациентка уже перешагивала четырнадцатую неделю беременности. Она умудрилась «залететь» во время принудительной терапии. На завтра назначен аборт, и пациентка смотрела нерешительными глазами на врача клиники по лечению наркозависимых.

Доктор знал всю предысторию этой ещё молодой женщины. Психотерапевты на ежедневных заседаниях докладывали все подробно, что происходит с каждым пациентом в полузакрытой, в полурежимной клинике.

У подопечной уже было двое детей, один из которых сейчас на иждивении у её родителей. Другой – в приёмной семье. А тут на тебе: залетала Ольга в третий раз! И что странно: от разведённого мужа. А он ещё тот бестолочь. В общем, полное недоразумение.

Она уже прошла все пороги социальных служб Германии, которые пообещали ей все же помощь при рождении ребёнка. Весь лечебный персонал клиники, где почти год лечатся в основном молодые пациенты, следили за окончательным решением глупой и несчастной девушки.

– Ну, вот и хорошо! – чуть колеблющим голосом воскликнул врач.

– Что хорошего, доктор? – Ольга теперь уж взволнованно перешла на русский язык. Она всегда, когда волновалась, переходила на родной язык. Тем более зная, что врач сам русскоязычный.

Тот эмигрировал в Германию в начале девяностых, когда разразилась кровопролитная война на Балканах.

– Ну… Хорошо, что все же пришла к решению.

– Доктор, я уже чувствую его ножки и ручки…

– Так ты хочешь сделать аборт или нет?! – врач явно был теперь удивлён несерьёзностью молодой вновь будущей мамой.

– Я не знаю… Не знаю, что делать!.. – она начала топтаться на месте возле стола врача. А тот все ещё не приглашал ее сесть на стул.