Рашен

Сова быстренько подлезла под одеяло и устроилась за моей спиной. Одну мясистую лапу она нагло закинула мне на спину. Когда я, раздраженный, обернулся посмотреть, в чем дело, лапа оказалась жаренной с аппетитной светло-коричневой корочкой. Ящерица засуетилась и начала кусать меня за пальцы рук. Довершал безумие большой чёрный кот. Он порывался залезть на кровать и схватить геккона зубами. Каждый раз, когда ему это не удавалось, он фырчал на сову и бил его когтистой лапой.

***

Проснулся я еще более разбитым, чем засыпал.

– Надо было взять зонтик, Мари, – не узнал я собственного голоса.

Открылась дверь, и я стал спускаться по гранитной лестнице на выходе из какой-то гостиницы. Следом вышла изящная женщина лет тридцати пяти в темно-бежевом пальто, подчеркивающем прекрасную фигуру, и в ярко-красной шляпке.

На улице действительно шел слабый дождь. Тротуар и дорога были покрыты редкими лужицами, собирающимися в ямках и трещинках в асфальте.

– Наш автобус! – с заметным акцентом вскрикнула девушка и решительным шагом направилась в сторону стеклянного павильона остановки.

Я последовал за ней, не понимая, что происходит и как я здесь оказался, но почему-то абсолютно уверенный, что надо следовать за спутницей.

Подошел желтый Икарус «с гармошкой», – так называли удлиненный вариант автобуса в моём детстве. Мы вошли и устроились на задней площадке.

– Проездной! – громко отчиталась Мари и подняла высоко над головой карту, похожую на обычный «Подорожник», только красного цвета. Я же стал рыться в карманах в поисках мелочи.

Откуда-то мне вдруг стало известно, что проезд стоит десять рублей.

Медные десятки нашлись быстро, но мне почему-то захотелось расплатиться оттягивающими карман одно- и двухрублевыми монетами. Пока я их отсчитывал, автобус остановился. Мари вдруг резко схватила меня за руку и с волнением произнесла: «Все, опоздай, теперь можешь убирай деньг».

Я повернул голову и увидел, как одного из пассажиров берут под руки и выводят из автобуса двое крепких полицейских.

Меня удивило, что одеты они были в светло-синюю форму, которую носили милиционеры во времена СССР.

– Что происходит, Мари? – в недоумении я обернулся к своей спутнице… Но ее уже не было рядом. В замешательстве я проследовал к прозрачной пластиковой перегородке, отделяющей водительскую кабину. За рулем сидел типичный афганец, в национальной одежде – длинной рубашке и широких брюках песочного цвета. Афганский жилет и шапочка «паколь» из белой шерсти довершали наряд.