Аян

Не знаю точно, что произошло, но постепенно у всего будто стал пропадать, нет, скорее, даже не пропадать, а портиться вкус. Такое нарастающее внутреннее беспокойство, знаете? Будто ты не на своём месте, не в своей жизни. Хотелось чего-то… то ли большего, то ли другого. Вот только чего? Отличный коллектив, зарплата, бонусы, карьерный рост, командировки… Командировки, кстати, и выбили меня из колеи окончательно.

Однажды приехали важные партнёры из Сингапура, и нам с руководителем надо было покатать их по разным местным достопримечательностям.

Шеф сам был родом из Караганды, потому экскурсионную программу решили сделать по Центральному Казахстану. Сингапурские коллеги были в восторге, их настроение даже отчасти передалось мне. Помню, как мы все вместе улеглись, распластавшись на горячих, магнитящих к себе камнях Теректы Аулие, рядом с тысячелетними петроглифами и просто смотрели в небо на бегущие облака. Уже тогда я ловил себя на странных, непривычных чувствах, которые то ли давно забыл, то ли никогда ещё не испытывал. Эти чувства непонятным образом были созвучны моему выгоранию, отчего дискомфорт только увеличился. Я понимал, что смотрю на небо, но ощущение было таким, как бывает, когда смотришь кому-то в глаза – какой-то невидимый, будоражащий невербальный контакт.

Сингапурцы были настолько впечатлены, что тут же пригласили нас нанести ответный визит. Вот так всё и началось.

Через несколько недель я приехал в Сингапур на профильную конференцию. На ней я, как всегда, много с кем познакомился, и в том числе с выходцами из СНГ, живущими по всему миру.

У меня словно открылся новый взгляд. Особенно вдохновляло, что многие коллеги осели на островах. Я подумал – вот оно, вот то, что мне нужно!

Очень захотелось тоже, знаете, просыпаться под шум прибоя, идти на работу мимо аутентичных храмов, перейти на морскую диету… Красота! Меня захватили мысли о том, чтобы сменить официальный костюм на летние шорты, а надоевшие эти душные и холодные одновременно конференц-залы на открытые мансарды юго-восточных побережий.

Решение было вроде принято, но по возвращении домой его реализации постоянно что-то мешало. Я не мог просто взять и вырваться из своего рабочего колеса. Да и, честно, страшновато бросать карьеру, идущую на взлёт… В общем, противоречия раздирали. Потребность в переменах стала моим постоянным фоновым состоянием.

Сам этого от себя не ожидал – от невыраженной тоски я вдруг начал рисовать. Коллеги сначала посмеивались.