Тайна моих снов

 – Милая, ты сама пришла ко мне, я не заставлял.

Теперь уже мое лицо вытянулось, и я ошарашенно вгляделась в его мгновенно забегавшие глаза. Спрятав за спиной задрожавшие руки, он уставился в пол и тихо произнес:

– Я не женюсь на тебе, ты уж прости. У меня подписан брачный договор с семейством Викраман. И через месяц я стану мужем Мирды, но никак не твоим. Не знаю, что ты там надумала себе, но я ничего не обещал! Так что, провели прекрасно время и давай прощаться.

Каждое его слово было, словно пощечина, и я стояла, вздрагивая всем телом и не понимая, как подобное могло произойти со мной.

Не чувствуя катящихся градом слез, сделала последнюю попытку достучаться до мужчины, который только что растоптал мое сердце и плюнул в душу.

– Я люблю тебя. – Прохрипела сдавленным голосом и рухнула на колени у его ног. – Не надо так со мной.

Меня начала колотить нервная дрожь, и в последней надежде протянула к нему ладонь, на что Сагар печально покачал головой и произнес только одно слово, которое эхом отдалось в помутившемся от боли сознании:

– Уходи.

Глотая слезы и чувствуя, как моя любовь медленно, но верно превращается в безудержную, всепоглощающую ненависть, тяжело поднялась и на подкашивающихся ногах прошла мимо него с гордо поднятой головой. Ты еще поплатишься, Сагар Шандабар за то, что отверг меня, предварительно использовав для своих утех! Ты еще пожалеешь, что связался с магиней, обладающей не самым слабым даром в королевстве! Я отомщу и отомщу так, что и ты и вся твоя семья умоетесь кровавыми слезами, какими только что умылась я по твоей милости! Пожар ярости застил разум и, уже выходя из комнаты, обернулась и, увидев на его лице огромное облегчение, зло прошептала:

– Будь ты проклят! – Острые ногти впились в ладонь с такой силой, что на пол упало несколько капель крови.

 – Спать тебе вечным сном, как только познаешь другую женщину. И все наследники мужского пола впредь будут бесплодны, чтобы ваш поганый род Шандабар прервался как можно быстрее! Бартамах ризан вао!

Не знаю, услышал ли он мое древнее проклятие, завязанное на крови, да мне было теперь это совершенно все равно.

Словно мою душу и сердце только что заморозили, вырвав из них всю любовь, нежность и ласку навечно. Осталась лишь острая ненависть к одному единственному человеку, человеку, который лишил меня желания радоваться жизни.