Лучок

Лучок

Юана Фокс

Тёма приехал в родную деревеньку повидать деда. Лето и жара заманили мальчишку в озеро. А там бабка какая-то, дачница, что ли? Только чего это она совсем голая? И зачем строго потребовала, чтобы парнишка принёс ей дедовы сапоги? Эх, Тёма-тетёма, зачем только ты ее послушался? Не избежать вам с дедом теперь беды!

Содержит нецензурную брань.

Юана Фокс

Лучок

Электричка помахала Артёму хвостом и унеслась в свой призрачный драконий мир за дальними далями. Парнишка даже не оглянулся на протяжный вой.

Он спрыгнул с перрона и улыбнулся косому от времени указателю «Романовка», как родному.

Романовка… в этом слове звенят натянутые солнечные струны, и кузнечики орут, как сумасшедшие, и тёплое козье молоко разливается по кружкам, и хлеба подсоленного ломоть, и яблоки кислые, зелёные, самые вкусные на свете! Бабочки разлетаются веселыми брызгами, стоит только занырнуть в ароматную дымку полевых цветов! А ещё – россыпь звёзд, неведомых, волшебных, усыпавших тёмное бесконечное полотно, будто дикая небесная земляника.

И дед лежит рядом, на горячем шифере крыши, чертит грубой-ласковой рукой линии: созвездие Орла, Гончих Псов, Большая медведица… «Мама твоя тоже любила маленькая вот тут лежать», – вздыхал дед, и Артём зажмуривался, чтобы не заплакать. Всё это – когда-то давно, а сейчас мальчишка шагал через высокую траву, напевая легкомысленную чушь, подхваченную, как ветрянка, через радио. Жмурился, стараясь не тонуть в горьких мыслях.

Мама… Дедова дочь. Утонула она. Самым идиотским способом. Захлебнулась чаем, и никого рядом не было постучать промеж лопаток, вытряхнуть воду из дыхательных путей. Как же странно и зло природа пошутила, разместив в теле настолько враждующие между собой части! Восьмилетнего тогда Тёму это открытие поразило до самых тайных и ледяных закоулочков души. Он передумал становиться доктором. Даже набор свой игрушечный выкинул – тот только против плюшевых болезней был хорош, а с реальностью не справился даже настоящий врач.

Навряд ли человеку подвластна эта коварная сила, и всё, что врачи могут на самом деле – беспомощно ковыряться в ужасе перед этой мрачной бездной, называемой Смерть!

Со своим сиротством Тёма ещё сильнее прикипел к деду – он и раньше был родным и добрым великаном, но теперь… Теперь дед – это всё, что осталось от мамы. С отцом у Артёма никогда не ладилось, холодный он и закрытый человек, да попросту сухарь чёрствый.