Главная роль

Главная роль

Юлия Чернова

Кто не видел знаменитой колонны Траяна – хотя бы по телевизору или на открытках? Итальянцы очень ею гордятся. Но они не подозревают, что колонна появилась благодаря нашему соотечественнику. Безработный актер Максим попал в прошлое и не растерялся: был гладиатором, возглавил заговор против императора Домициана, привел к власти императора Траяна. Правда, никто из римлян не потрудился прославить Максима. Сделаем это в данной книге.

Юлия Чернова

Главная роль

Советским актерам посвящается

Есть только тот мир, в котором ты действуешь. Только он для тебя реален. Художник сам, своею игрой преобразует его в реальность. Если ты сумеешь сделать это, ты станешь актером…

    Александр Горбовский, «По системе Станиславского»

Мне, неведомый зритель мой, братом стань:

В наших жилах общая кровь.

Этот ситцевый занавес – хрупкая грань

Двух знакомых, похожих миров.

Никогда не прервется их разговор

Языком огней или нот.

Ты сегодня зритель, а я – актер,

Завтра будет наоборот.

    Екатерина Ачилова

* * *

Первым его вопросом было:

– Какой это город?

Потом:

– Какая страна?

И, наконец:

– Какое время?!!

Под ногами блестел песок. Ровный, плотный, утоптанный. Над головой простиралось синее небо. Такого цвета Максим не видел нигде и никогда. Даже на юге, даже в горах, куда ходил в походы. Небо завораживало. Настоящая, ни с чем не сравнимая синь. Он вдохнул – и закашлялся. Воздух был не просто чистым или свежим, насыщенным сотнями ароматов. Он был таким острым, таким плотным, что раздирал легкие. После нескольких глубоких вдохов начала кружиться голова. Таким воздухом не могли похвастаться даже алтайские деревушки, не говоря уже о задымленных городах! Максим, конечно, не бывал в джунглях Амазонки, но подозревал, что подобного изобилия кислорода и там нет.

Максим потрясенно озирался. Вокруг амфитеатром поднимались скамьи, сплошь заполненные народом. Люди толпились даже в проходах. Мужчины, женщины, дети, старики. Пестрели одеяния – синие, зеленые, красные, черные, желтые. Но преобладал, пожалуй, белый цвет. Или так казалось, потому что в белое были облачены зрители, сидевшие ближе всего к мраморному барьеру? Точнее, зрительницы. Пять или шесть девушек, расположившихся особняком. Молодые и миловидные, особенно одна, рыженькая, прижавшая ладони к щекам. Она приоткрыла рот, точно ребенок, захваченный невиданным зрелищем.