Танец в невесомости

Дочь уговаривала меня повременить, дождаться тепла, но я отказался. Промедлить? Так можно пропустить и месяц звенящих трав. Неправда ли, восхитительное название? Простите, я до сих пор не назвался. Чешуйчатый хвост, стегающий врагов, так меня зовут. Сокращенно – Стегающий.

– Капитан Рэн.

– Простите, ваше имя что-нибудь означает или это случайное сочетание звуков?

– На моем языке «рэн» корень слов – недремлющий, беспокойный.

Соремиец в упор уставился на Рэна, словно ища соответствие между капитаном и его именем, а затем пожелтел от недоумения: Рэн выглядел на редкость беззаботно, лицо его так и лучилось добродушием.

– Вы впервые на Линтии? – полюбопытствовал соремиец.

– Да.

– Прибыли по делу? Или путешествуете?

– Вообще-то я лечу на Тумну. Просто хотел пополнить запасы. Сначала думал высадиться по соседству, на Фиоре. Но там я уже был, а потому предпочел Линтию.

– И правильно. На Фиоре вечно хлещет дождь.

Соремиец передернул тонкими лапками.

– Зато на Линтии – какая красота, – продолжал он, воодушевляясь.

 – Глаза не устают радоваться. Здесь все чудесно… Если не считать, конечно, человеческих жертвоприношений.

Рэн отставил чашку. Улыбчивый соремиец умиротворяюще вскинул передние лапки.

– Не пугайтесь, пришельцам такая участь не грозит. Подобной чести линтийцы удостаивают только соотечественников.

– Неужели от этой чести никто не пытается уклониться?

Улыбка на губах соремийца несколько поблекла, и сам он заметно выцвел.

– Насколько мне известно – нет.

Не всякий достоин служить богине. Только самые богатые, самые влиятельные граждане Линтии имеют право принести на алтарь собственных детей.

– И… – Рэн проглотил сухой ком в горле. – Приносят?

Соремиец утвердительно наклонил голову.

– Собственных детей? – не верил Рэн.

– Усыновленных, – негромко уронил соремиец.

– Что?

– Богатые усыновляют ребенка каких-нибудь бедняков. А потом приносят в жертву, как собственную плоть и кровь.

Рэн поднялся из-за стола, окончательно потеряв аппетит.

Гневно спросил:

– Неужели никто из соседей Линтии не пытался положить этому конец?

Соремиец смотрел на него снизу вверх, по-прежнему улыбаясь, но оставаясь бесцветным.

– Политика невмешательства, друг мой. Вы же знаете, как трудно было установить мир в Галактике, и как теперь боятся его нарушить. Первый принцип: жители одной планеты не имеют права вмешиваться в дела жителей другой планеты.

– Даже в таком чудовищном случае?! – вскипел Рэн.