Война совести

– Чего это за хрень? – Хвастун наклонился и взял брошенный Щербатым лоскут.

Это было нечто похожее на полотенце. Только очень грубое и старое. Вон на изгибах пыль так въелась, что не отстирывается, а сделала материал желтым.

Развернув его, Хвастун вытянул руки и склонил голову набок, пытаясь понять рисунок. От верхнего угла к нижнему этот кусок материи пересекала извилистая лента, вышитая синими нитками. В центре – два черных треугольника. Вокруг обыкновенные елки, какими их рисуют дети.

По левой кромке какие-то старославянские надписи.

– Видно, жена этого с рыжей бородой в детстве вышила и таскает повсюду за собой как память. – Он скомкал тряпку и бросил в кустарник.

– Зря день убили, – с досадой проговорил Щербина и отбросил в сторону раскуроченный чемодан. – Ничего.

– Они как знали, – зло плюнул себе под ноги Гвоздь. – Обыкновенный мусор насовали.

– Что дальше? – Щербатый поднял на Хвастуна тяжелый взгляд.

– Сегодня фарту больше не будет, – сделал вывод Хвастун.

 – Бросайте этот хлам здесь да поехали…

Глава 2

Стоя перед опустившими голову сыновьями, Никита Лукич слушал сбивчивые оправдания Панкрата.

– Прости, недоглядел, – разводил родственник руками. – Бестия рыжая с толку сбила. Попросила помочь. А разве откажешь? Схватил я чемодан ее да понес. – Он махнул рукой в сторону стоянки такси. – Воротился, а ребятишки уже и пропажу обнаружили. И как недоглядели?

Не успели порадоваться Никита и Агата новеньким российским паспортам, как их обокрали.

– Взяли вроде ничего, если бы… – Никита не договорил.

Как теперь быть? Конечно, воришки картой, вышитой на рушнике, воспользоваться не смогут. Не вся она там, остальная часть в иконе спрятана, которая хранилась в коробке. Да и не поймут они письмена и замысловатые рисунки, шитые выгоревшими от времени нитками… Никита попытался восстановить карту в памяти. Ручей, его изгибы, скалу… Нет, ничего не выходит. Можно, конечно, нарисовать от руки, но он многое упустит.

Дед Елизар говорил, что за сто лет наверняка и так все поменялось. Может, и нет этого ручья вовсе? Он сокрушенно вздохнул и поскреб пятерней затылок. Искать надо.

– Как хорошо, что вы еще не уехали! – раздался сбоку радостный голос.

Никита Лукич развернулся на пятках и едва не налетел на уже знакомую журналистку, которая полчаса назад задавала ему вопросы. За ней и оператор с камерой на плече.