Стрекоза летит на север. Часть 1

Летнее платье… сумочка… босоножки… русые волосы по плечам… и уже знакомое ожерелье на шее…

Мама. Это была моя мама.

Я ее вспомнила.

Но только ее.

И больше никого и ничего…

Глава 2. Я попадаю в переделку, но на помощь спешит прекрасный принц…

Тетя Тома вернулась утром. Субботы она всегда любила, и я полагала, что настроение у нее будет вполне нормальное. То есть меня не заставят в профилактических целях («работай, может, человеком станешь!») драить полы, таскать дрова из сторожки («кланяйся Дмитрию Петровичу за его доброту!») или выбивать ковры, предварительно присыпав их снегом.

Я так часто занималась и тем, и другим, и третьим, что с досок пола давно слезла краска, дрова буквально вываливались из сарая, а два ковра – гордость тети Томы – находились в пограничном состоянии между жизнью и смертью и могли рассыпаться при следующей чистке на клочки.

Но надежды на спокойные выходные оказались напрасными – в десять часов двор огласился сначала жалобным скрипом калитки, а затем гневным рыком моей тетки:

– Прохлаждаешься, заноза! А чего прохлаждаешься? Делать нечего?! Людка, сволочь, опять меня в карты обставила! Три дня теперь голодать будем!

Людмила Игоревна – наша соседка, милейшая женщина шестидесяти трех лет, до икоты боялась тетю Тому и по этой причине ни в чем ей не отказывала.

А в карты играла исключительно на копейки, иначе уже давно бы слегла с инфарктом…

– Доброе утро, – невпопад ответила я, запоздало сообразив, что эти слова наверняка вызовут очередной приступ раздражения.

Но мое сердце пело и замирало от счастья – я находилась далеко-далеко, за тридевять земель… Привычная ругань и даже настоящая трехдневная голодовка не смогли бы отнять мою радость. Я стала сильнее. На чуть-чуть. Но все же.

– Вы посмотрите на нее! – всплеснула руками тетя Тома. – Утро у нее доброе… Тринадцать лет девке, а ума ни на грош! – Она фыркнула, прошла мимо, затем резко остановилась и развернулась.

Колючий взгляд проткнул меня насквозь. – Ты почему улыбаешься? Что у тебя в голове, я спрашиваю?!

Я не улыбалась – точно. Может внутри, втайне… Но тетка отчего-то безошибочно угадала мое состояние.

Конечно, я думала о вчерашнем дне, вспоминала чуть ли не каждую минуту и задавалась миллионом вопросов. У меня разом появилось столько волшебных секретов, что все плохое мгновенно отскакивало в сторону.

Во-первых, ожерелье и фотография.