Спас на крови

– Объяснись!

– А чего тут объясняться? Ты и без меня прекрасно знаешь, что каждая икона Рублева, каждая его работа давно нашли каждая свое место.

– Но ведь находят же неизвестные доселе картины известнейших мастеров! – уже чуть ниже тоном, но все еще с твердым убеждением в своей правоте произнес Воронцов. – Находят! Так почему бы не выплыть из небытия еще одному «Спасу»? Тем более, – привел он свой последний довод, – что это были мутные двадцатые годы, когда большевички подчищали все, что могли, и добирались порой до таких отдаленных скитов, что даже представить себе невозможно.

– Послушай, Иларион, – устало произнес Державин, – во все это просто невозможно поверить. Это раз. И второе. В те же двадцатые и тридцатые годы в России были такие умельцы, что…

– А ты все-таки поверь! Поверь! – посоветовал Воронцов. – Тем более что кто-то из старообрядцев незадолго до революции уже описал подобный случай, когда в частном иконостасе был найден настоящий Рублев.

– Но это, положим, редчайшее исключение.

– Хорошо, пусть будет исключение, – продолжал давить Воронцов. – Но почему бы подобному исключению не повториться еще раз?

Понимая, что графа не переубедить, Державин обреченно вздохнул и, как бы ставя точку в разговоре, произнес:

– Теоретически, конечно, возможно все. Но в таком случае этот «Спас» требует дополнительной проверки.

В мобильнике зависло длительное молчание, как вдруг он взорвался яростным воплем Воронцова:

– Да ты что, издеваешься надо мной?! Тебе что, официальных экспертиз мало?

– Я не сказал «экспертиз», я сказал – «проверки».

– Так проверяй же, проверяй!

– Но для этого надо лететь в Москву, а ты хорошо знаешь, что я туда не ходок.

– Ходок не ходок, – пробурчал Воронцов. – Приезжай ко мне, поговорим.

Сумев нарастить в свое время отцовский капитал, к тому же обладая определенным влиянием в среде русской эмиграции первой волны, точнее говоря, в кругу тех прямых потомков русских эмигрантов, без которых уже не представлялась как экономическая, так и политическая жизнь Америки, граф Воронцов еще в семидесятые годы приобрел вполне респектабельную недвижимость в «зеленом» пригороде Нью-Йорка, и пока Державин добирался на обновленном, светло-сером «Форде» до его особняка, он успел продумать и то предложение, которое уже заготовил для него скорый на руку Воронцов, и неоспоримые доводы, которые не позволяли очертя голову влезать в авантюрную, на его взгляд, сделку относительно доаукционного приобретения «Спаса».