Деревня на Краю Мира

В её случае это была именно варка, и то, что клубилось в её кухне было самым непосредственно колдовским варевом, не хватало только чугунного котла на трёх ножках и чёрного кота. Клубы испарений струились словно туман, а грязные, запотелые окна, которые у Александры просто не было сил мыть, только добавляли мрачности антуражу. В деревне, естественно, был только один потребитель алкоголя – Санёк. Но и из других деревень порой наезжали дачные, охотники, рыбаки, которые искали какую-то местную чудо-рыбу, якобы занесённую ледником; бывало, что и заглядывали из местного полудеревенского города, но эти реже. Сама Александра ни капли в рот не брала, естественно к алкоголю не допускалась и Валька. Но несчастная дурочка и сама не подходила к “котлу” – она боялась, ей вообще не нравились никакие громкие звуки. А в заслышав грозу или ураган, больная выла и раскачивалась, вцепившись в волосы. Иногда, бывало, в её вое, временами переходившем в шёпот, слышались отрывки слов:

– Ух-ход-дит-те, осс-ставь-те, за, что м-мне эт-то, – выла как-то совсем не по-детски глупая девчонка.

А иногда, в самые жуткие моменты, глаза её закатывались и тогда уже совсем не человеческим, не ребячьим голосом, а тяжёлым и раскатистым рыком орала она:

– От-тпус-сти! Дай! Дай!

Иванна старательно закрывала на это и глаза, и уши, и самое сознание.

В том году Вальке исполнялось пятнадцать. Раньше, лет до пяти, она, Шура дарила маленькой Валечке плохоньких кукол из местного магазина, у них были волосы из лески и яркий макияж, который облупливался от первого прикосновения. Впрочем, конечности – плохого пластика руки и ноги с неразделяемыми пальцами, отлетали и того раньше… Но когда Валечке исполнилось пять, стало невозможно закрывать глаза на странности этого ребёнка. На взгляд смотрящий в никуда, на агрессию, совершенно необычайную для такого маленького ребёнка, на её реакции и на их неожиданное отсутствие, на странную молчаливость и наоборот, на странный говор… И тогда бабка повезла ребёнка. Сначала в местный город, что побольше. Денег было мало, но Александра собралась с силами, пообещала пол-литра Саньку после доставки, приодела безучастную внучку, повела её к машине, прилагая силы, потому что Валя вдруг не стала ходить, не то что упиралась, но и вовсе не делала никаких шагов, взяла заначку и, молясь неясно каким богам, немолодая коммунистка отправилась в путь.

Врач была злая.