Будни разрульщицы

Стряхивая щебечущих пушистиков, я с трудом выпростала руку с зажатой в ней тяпкой и зашептала чудны?е созвучия с ломающейся интонацией и нелогичными паузами – сперва тихо, потом громче, а затем во всю мощь своей грудной клетки, добиваясь дробного эха, запоздало вторящего моему заклинанию. Металл тяпки посверкивал и брызгал искрами, которые, попав на пушистиков, схлопывали маленьких существ, словно мыльные пузыри. Наконец, от моря пушистиков осталась лишь треть, да и те сиротливо жались по углам долины, жалостливо скуля.

Я убрала тяпку в большой карман кожаного фартука и огляделась – восстановленная гармония сияла мирным благополучием: все растущие, ползающие и летающие обитатели долины красовались на своём месте и в нужном количестве. Но всё-таки, невзирая на возвращённую идеальность, вид унылых пушистиков вносил явный диссонанс в моё самообладание, и мне даже пришлось напомнить себе, что истребление сорняков – благое дело, что это не убийство, а поддержание порядка. Сердце ретиво дёрнулось под гнётом здравомыслия и тут же успокоилось, вновь стуча ровно и беспристрастно.

В Портал я вошла умиротворённой.

Суббота

– Ма-ма-ма-ма-ма-ма!!!

И так без перерыва и на одной волне. Впечатление, что стадо слонов резвится на моей голове.

– Девочки, – одёргиваю я дочерей из-под одеяла, – дайте поспать!

И они искренне пытаются не шуметь, но у них не выходит – дети не умеют быть тихими по заказу.

– А почему она на ветвях? – раздаётся над ухом.

– Что? – я выглядываю из-под укрытия и упираюсь в улыбчивую мордашку младшенькой.

– Почему русалка на ветвях? – дочка тычет пальчиком в экран телевизора, где толстобокая мультяшная русалка с мерзким зелёным хвостом пытается удержаться на ветвях дуба.

– Она так развлекается… – отмахиваюсь я, ещё не вполне осознавая весь бред нарисованного мира.

– Как развлекается? Соскальзывает? – допытывается дочь.

– О, Господи! Почему она должна соскальзывать? – я путаюсь в собственном одеяле, равно как и в расспросах своего ребёнка.

– Ну, а чем она цепляется – хвостом, что ли? – авторитетно встревает старшая, возникая в амбразуре моего одеяла.

Я, окончательно проснувшись, но не покидая своего убежища, начинаю объяснять дочерям:

– Наши – славянские – русалки выглядят как обычные девушки, с ногами, в исподних рубахах, с распущенными патлами… Они любят сидеть на нависающих над водой ветвях деревьев и зазывать проходящих мимо мужчин.

– Зачем? – пучит глаза младшая.