Битва за Оилтон

«А может, они намерены действовать именно после окончания нашего банкета? – интенсивно размышлял Парадорский. – Намерены проследить за отставшими, и вот тогда… – Дальше фантазии отказывали, потому что отставших не должно было быть в принципе, все собирались вернуться на ночевку на место сборов. – Тогда надеются, что мы упьемся до крайне нетранспортабельного состояния? Глупо! Нет, надо сообщить кому следует!»

Но только он это решил окончательно, как действия стали разворачиваться уже вне всякой логики, отрезая все попытки управлять событиями.

Дальше оставалось только спасать собственные жизни.

Вначале резко напряглись три человека и тот самый тип, которого Малыш выделил как координатора. Кажется, к ним поступил сигнал, которого они сами ни в коей мере не ожидали. Все четверо с расширенными глазами и красными лицами стали переглядываться между собой, а потом и обмениваться явными условными знаками с остальными.

При этом даже за воинами дивизиона чужаки перестали следить с должным вниманием. Настолько те шумно и увлеченно, как казалось, веселились. Но ведь на самом деле вся команда оилтонцев только и следила во все глаза за потенциальным противником и ждала команд он своего лидера и командира.

Полторы минуты враги о чем-то интенсивно советовались, возмущались и возражали. Тогда как Парадорский дал сигнал: «Приготовиться по наивысшей опасности!»

Затем еще минуту так называемый координатор брал своих подчиненных в узду только ему известными методами и угрозами-гримасами.

Для этого он даже специально повернулся к воякам-оилтонцам спиной. Неизвестно почему, но он своего добился: серые и бледные от переживаний лица украсились блестящими, разгорающимися от фанатизма глазами. А руки и движения тел стали как бы готовиться к вооруженной стычке.

За момент до того Гарольд привстал за столами, в пьяном приветственном реве передал приказ Тантоитана: «Если кто-то начнет доставать оружие – сразу стрелять во всех подозрительных на поражение!» Сам Тантоитан в это время успел приказать своей невесте: «Стреляешь с пола!» Клеопатра только попыталась скосить недовольно глаза, как сразу поняла опасность возражения в данный момент: не выполнит приказ, будет безжалостно сбита с ног.