После конца

Уваров инстинктивно защитился и увидел на миг глаза ребёнка, полные ненависти и, кажется, наслаждения, которому нет конца.

В ужасе Валентин отбросил ребёнка и опять побежал. Но куда бежать? На горизонте – пылающий мрак, силуэты причудливых зданий, словно растворяющихся в воздухе. «Мираж» не исчезал, а Уваров всё бежал и бежал.

Наконец остановился – не стало сил. Мальчик оставался далеко позади, но упорно приближался, точно заведённый…

Уваров начал молиться, но с ужасом почувствовал, что слова молитвы падают в пустоту, словно это пространство не принимало молитв.

И внезапно – рёв машины. На дороге оказалось нечто похожее на автомобиль, точнее, бронированный вездеход дикой формы. Из него выскочили четверо низкорослых, но коренастых мужчин, видимо хорошо вооружённых. Чем – Уваров не понял. Они злобно, резко направились к нему. Подскочил и мальчишка. Один из мужчин ударил его кулаком в голову, и ребёнок отлетел в канаву. Другой – подошёл и изнасиловал его, мужчины же стояли и поджидали насильника.

Валентин тоже стоял. Изнасиловавший быстро вернулся, а мальчишка как ни в чём не бывало выглянул из канавы и всё смотрел и смотрел.

Вооружённые люди подошли к Уварову, что-то прошипели на совершенно незнакомом языке, если это вообще был язык.

Они впихнули Уварова, находящегося почти в сомнамбулическом состоянии, в машину и поехали.

…Уваров очнулся, надеясь на конец сновидения. Не тут-то было. Один из вооружённых дал ему по зубам и вывел из машины на свет…

То был город с пугающими своей странностью домами: люди, которых, наверное, можно было бы назвать полицейскими, схватили Уварова за шиворот и ввели в здание.

Он опять потерял сознание, память и ум, но вооружённые не обратили на это внимания.

Уваров очнулся, когда был уже на сцене, – сооружение, во всяком случае, напоминало сцену. А вокруг – не зрительный зал, а нечто хаотичное. Стулья стояли не рядами, а где попало, и множество крайне низкорослых людей сидели, лежали на полу, стояли, подпрыгивали тоже где попало.

Одежда их, однако, была проста. При всём её разнообразии – ничего лишнего.

Рядом с Уваровым стоял человек и что-то говорил, по-видимому, в микрофон на том же невообразимом языке и указывал на Уварова. Позади говорящего – охранники, почему-то с цепями.

До Уварова наконец дошло, что никакая это не галлюцинация, не чёрный мираж, не выжившее из ума сновидение, материализовавшееся каким-то образом, перед ним – так называемая реальность.

Было о чём задуматься.