Мангазея

– А вот к вечеру, когда станет попрохладнее и потянет ветерок, который разгонит полчища гнуса, олешка выйдет из воды и пойдет на кормежку, – пояснил Тихон. – Это здесь, на реке, дует ветерок и разгоняет этих тварей, а вот на берегу спасу от них никакого нет, – добавил он, видя сомнение на лице спутника.

«Каждый спасается от нашествия комаров, как может», – подумал Афанасий, вспомнив о марле, натянутой с внешней стороны на окне тобольского воеводы.

– А теперь нужен глаз да глаз! – озабоченно сказал кормчий, высматривая что-то впереди по курсу коча.

– В чем дело, Тихон? – обеспокоенно спросил Афанасий.

– Подходим к впадению Таза-реки в губу, – пояснил кормчий, – а та впадает в нее несколькими рукавами. Да все бы ничего, если бы не мелководный бар[16 - Бар – песчаная подводная гряда или подводный вал, которые образуются на некотором расстоянии от устья реки под действием волн и течения.] в ее устье. А сейчас-то ведь самый конец лета, и посему у реки самый низкий уровень воды.

И хотя мы плывем не на большом коче, с его соответственно и большей осадкой, все равно нужно держать ухо востро?.

Волнение кормчего передалось и Афанасию.

– Это не очень опасно, Тихон?

Тот же хитровато улыбнулся:

– Не боись, казак, введем коч в Таз-реку в лучшем виде! Чай, не впервой… А вот смотреть-то надо в оба – мореходное дело требует обстоятельности, а не только лихого наскока да надежды на удачу.

Афанасий уже видел многочисленные рукава реки, впадающей в Тазовую губу, по которой они подходили к ее устью.

«В каждом деле своя наука, – рассуждал он. – А бесценный опыт, без которого никак нельзя в любом деле?» – еще раз убедился он и с уважением посмотрел на кормчего, уверенно вводившего судно в устье Таза-реки.

Когда же вдали показалась вершина башни в виде шатра, команда коча и казаки выбежали на палубу, теснясь в носовой части коча, где не мешал смотреть вдаль большой парус.

Все оживленно переговаривались, показывая руками на чуть видную вершину башни. Еще бы! Заканчивалось плавание от самого Тобольска, столицы Сибири. И если для артельщиков это было просто очередным приходом в один из немногочисленных сибирских городов, где можно было отдохнуть, а если уж получится, то как-то и развлечься, то для казаков это окончание плавания было началом подготовки к походу в неведомые восточные земли.