Медный крестик

На столе Лёха увидел несколько книг, рукописную тетрадь, исписанную мелким, убористым почерком, и вот этот незатейливый медный крестик, который сейчас сжимал в руке, шепча слова молитвы. За окном стремительно темнело, и парень решил отложить изучение тетради и книг до утра. Он перекусил оставшимся бутербродом, выключил фонарь и завалился на лежанку у печи в надежде скоротать ночку в лёгкой дрёме. Но не тут-то было! Только ночная тьма опустилась на лес, как в дверь избы кто-то постучал. Успевший к тому времени закемарить, Лёха моментально проснулся, и подумал сначала, что это кто-то ещё заплутавший в лесу, как и он сам.

Он вышел в сенцы и спросил нарочито-грубым басом:

– Кто там? Говори, ну?!

А из-за дверей нежный девичий голос вдруг позвал его по имени:

– Лёшенька, открой мне дверь, милый! Это же я, твоя Маша! Впусти меня погреться!

Маша была Лёшкиной девушкой, они встречались уже полгода, и в отношениях царила полная гармония. Собирались они съехаться и вместе жить на съёмной квартире, когда она вернётся с отдыха с тёплого южного моря.

То есть, никоим образом Маша не могла бы сейчас ночью оказаться за дверью старой лесной избушки…

– Маша?! А что ты тут делаешь в такое время? – деланно удивился Лёха – ты же на юге с родителями отдыхаешь, и вернёшься только через неделю!

– Милый, я вернулась и пришла к тебе! Я соскучилась! – продолжил девичий голос – впусти же меня скорей!

– Конечно, впущу, дорогая – усмехнулся Лёха, несмотря на всю жуть складывающейся ситуации – если сумеешь повторить за мной несколько слов.

Ну, ты как, готова?

– Да, любимый! Давай свои слова! – в девичьем голосе зазвучали нотки радости.

– Отче наш, иже еси на небеси… – начал было Лёха, но закончить не успел. За дверью заорали так, будто там в одночасье встретилась в бою добрая сотня мартовских котов! И старая дверь заходила ходуном от частых, сильных ударов. Алексей быстро вернулся в комнату, нашёл на столе медный крестик, и с той минуты не выпускал его из рук, постоянно творя молитву.

Полчаса, пока нечисть не успокоилась, показались ему вечностью. И сейчас, когда всё стихло, и Лёшка рискнул выглянуть в окно, жуткое представление началось заново. Ни о каком сне, конечно, больше не могло быть и речи. Полная ярко луна светила в окна, и вдруг парень заметил, что от печки-каменки, когда-то побеленной известью, отделилось небольшое беловато-прозрачное облачко.