Обманщик с соседней парты

Говорит, если, мол, увидишь сегодня гнома, спроси у него, где они прячут плаксивых детей: в подвале или на чердаке.

Линка разревелась в голос. Мама шикнула на Вовку.

Я посмотрел на часы. До урока пятнадцать минут. Не пойду. Вроде решил, но на душе неспокойно, значит, решение не окончательное.

– Ким, – крикнула мама. – Мы ушли.

Хлопнула дверь. Глядя на соседний дом, точнее, на окна третьего этажа, я сжал кулаки.

Через минуту из подъезда выбежал Вовка, махнул маме рукой, поспешил в школу. Лина продолжала капризничать.

Прижимая к груди куклу, растирала кулачком глаз и что-то говорила маме. Я был рад, что сегодня в сад Лину отводит мама. Обычно в роли провожатого выступаю я. Кстати, вот и галочка в столбце «Против». Нет необходимости вести сестру в сад. Остаюсь дома.

Продолжаю стоять у окна. Смотрю на улицу, жду ЕЁ появления. Проглядеть не мог. Хотя, когда разговаривал с Вовкой, ОНА запросто могла выйти из подъезда. Да нет, успокаиваю себя, не успела. Обязательно бы заметил.

Ведь ОНА ходит не торопясь, легко, плавно. У НЕЁ красивая походка.

Издав смешок, я поймал себя на мысли (уже который раз), что любовь действительно слепа. Или же напротив, она приносит прозрение? Не знаю, какой ответ более правдив. Когда человек любит, он либо замечает сплошь достоинства, не допуская мысли, что у объекта вожделения могут иметься недостатки, либо возносит эти самые недостатки до ранга достоинств.

С Надей мы знакомы целую вечность. Живём в соседних домах, ходили в один детский сад, потом оказались в одном классе, на протяжении девяти лет видим друг друга ежедневно.

Разговариваем, смеёмся, шутим, ругаемся, спорим – как и полагается одноклассникам.

Помню, в седьмом классе, я тогда сидел за партой с Максом, Надя предложила пересесть к ней. Просьба показалась обыденной, я, смеясь, отшутился. Сказал, что сидеть за Танькой Кротовой мне удобней, всегда есть возможность списать контрольную. Надя не обиделась, засмеялась и перевела разговор на другую тему.

Мне стоило задуматься, понять, что на самом деле стояло за столь обычной на первый взгляд просьбой сесть рядом. Но я был глупым семиклассником, не вник в ситуацию. Грубо говоря, не просёк.

К концу восьмого класса между Надей и Максом проскочила искра. Они стали сидеть за одной партой. Я был рад за них. Компанией мы продолжали гулять вечерами по городу, ходить в кино, кафе, бывать друг у друга в гостях. Жизнь шла своим чередом.