Южный крест

Южный крест

Юрий Слепухин

Ленинградский студент Михаил Полунин уходит добровольцем на фронт в 1941, попадает в плен и после побега и участия во французском Сопротивлении оказывается в послевоенной Аргентине. Наряду с картинами жизни в Южной Америке, особое место занимает описание судеб, мыслей и чувств русских эмигрантов, по разным причинам оказавшихся вне Отечества. И, как всегда у автора, одни из лучших страниц романа посвящены любви между мужчиной и женщиной. Роман во многом автобиографичен.

Особую остроту придает сюжету история розысков и поимки немецкого военного преступника Полуниным и его друзьями по «маки» – французом и итальянцем. Жизнь Михаила в Южной Америке складывается благополучно, но с каждым годом он все болезненнее ощущает, что человеку нет места на земле, кроме того, где он родился.

Юрий Слепухин

Южный крест

Памяти Валентины Ивановны

Беденко-Слепухиной – матери,

друга и незаменимого помощника

Часть первая

Глава первая

Время не гасило воспоминаний.

Оно уплотняло их, сжимая в цепочку образов, и каждый такой образ постепенно разрастался, вбирал в себя все сопутствующее, становился символом.

Так образом-символом Ленинграда стала картина белой ночи. Не какой-то одной, определенной, – ночей вообще, многих, слившихся в его памяти в одну: безлюдная набережная, широкие воды за низким гранитом парапета и мостовой пролет, исполинским крылом взнесенный в пустое, прозрачное, обесцвеченное близким рассветом небо.

В июне того года ему пришлось много работать – уже началась сессия, а еще нужно было дописать курсовую, оставались хвосты по зачетам, лабораторные отработки; он возвращался поздно и дома еще просиживал до часу, до двух. Дни так и мелькали, пронеслась неделя, другая, третья, и – жизнь со всего разгону вылетела в иное измерение. Двадцать третьего, вернувшись из военкомата, чтобы собрать вещи, он с недоумением окинул взглядом заваленный книгами стол – странно, еще сутки назад все это представлялось таким важным…

А что было затем? Запахи казармы, ритмичный топот сотен сапог на асфальтированном дворе, «на первый-второй ра-а-ас-считайсь!», соломенные чучела и деревянная винтовка с отточенным стальным прутом вместо штыка; потом затемненные перроны Витебского вокзала, лязг буфетов и тоскливые крики маневровых паровозов, синие фонари, неумолчный грохот колес под полом, зарева по ночам.