Крючок на дармовщину

Умудрялся он порой изымать из кладовок и тайников незадачливых прятальщиков товару и денежек больше, чем они успевали туда положить. Словом, мытарь – он, как говорят знающие люди, и в Африке мытарь…

Потому-то и неудивительно, что помнить сего чинушу государева проще было именно по страсть как серьёзной должности – что правда, то правда, суров и крут на расправу он был при исполнении служебных своих обязанностей, особенно по отношению к простому люду.

Ведь, согласно должности этой, как мы уже поняли, поприще его мытарское состояло в каждодневном и неукоснительном взимании с трудового народа-кормильца налогов да прочих поборов и податей для пополнения государственной казны, в традиционно хранимой, дабы далеко не ходить, большей частью в железных сундуках прямо под троном самого царя-государя.

(А царёк тот, надобно сказать, был, на зависть другим царям, совсем ещё молод и здоров, а потому непоседлив и любознателен, да ещё и неунывающий весельчак, неугомонный прожигатель жизни, каких мало среди великих властителей, потому и во дворце своём, да и вообще в родном царстве-государстве собственнолично появлялся куда как редко по причине всепоглощающей страсти к путешествиям по морям-окиянам и дальним странам, пышным пирам и танцулькам-балам в гостях у многочисленных дружественных королей, князей и императоров, пламенной любви к охоте на диких зверей, к состязаниям в силе и ловкости, ну и всяческим другим молодецким забавам в разных уголках земли, а потому давно отдавший контроль и надзор за государственными, в том числе казённо-финансовыми, делами у себя на родине в откуп своему особо доверенному помощнику – Главному Правителю, который и восседал в отсутствие государя на его троне как на своём.

)

Остальная же, не умещающаяся под троном часть казны, про запас на случай непредвиденных бедствий, береглась в тайном загашнике у Мытаря, по совместительству выполнявшего обязанности ещё и главного государственного секретного кладовщика.