Чудо(вище)

«Почему мне захотелось его убить? Почему я его убил?»

Откуда взялась та дикая агрессия, заставившая Язида наброситься на невысокого парнишку, которого втолкнули в его камеру? Настолько робкого парнишку, что он даже не рискнул отойти от двери – жался рядом, со страхом разглядывая прикованного к стене Язида. Парнишка не выглядел опасным и явно не представлял угрозы, Язид хотел расспросить его, узнать, что происходит на территориях, не забыло ли племя о пропавших? Ищут ли? Но когда автоматические замки щёлкнули, освободив руки и ноги, на Язида накатила бешеная ярость, совладать с которой он не мог.

Да и не хотел. Атаковал парнишку, удовлетворяя возникшую жажду, и лишь потом, усевшись в углу, покрытый кровью и довольный, как насытившийся зверь, Язид задумался о случившемся. Не отмахнулся привычно: «Убил и убил», а задумался, потому что осознал, что изменился. Сильно изменился. Ведь даже это убийство… Сначала всё шло привычно: Язид набросился на парнишку с кулаками, сбил с ног, ударил несколько раз ногой… в обычном случае продолжил бы бить, целясь в голову, сейчас же, после двух или трёх ударов, Язид почувствовал, что ему нужно другое. Совсем другое. Убить, но не так. Не забить до смерти, а разорвать жертву, чтобы попробовать её кровь на вкус.

В буквальном смысле.

И тогда же Язид почувствовал, что у него выросли клыки – острые, звериные клыки, которые он с радостным восторгом запустил в шею жертвы. Разорвал плоть. Впился в артерию, с рычанием вытягивая из парнишки жизнь.

Он изменился.

Нет – его изменили!

Проклятые обитатели Шабах сделали операцию, после которой Язид целый день не мог пошевелиться и мучился, потому что всё тело сильно чесалось. Ещё ему обрили волосы и голова два дня была перебинтована, но когда повязку сняли, Язид, как ни старался, не нашёл на голове шрамов. Голова, как голова, только бритая. Вот после той операции и появилась жажда. Нет, не сразу после неё – ещё ему надели плотно облегающие голову очки, которые Язид не мог снять… или снял? Были ли очки? Сейчас Язид их не чувствовал, но при этом признался себе, что не уверен в том, что происходит.

Он давно перестал понимать, где правда, а где ложь. И точно знал одно:

– Я вас ненавижу! Ненавижу!

Получилось так, что в это мгновение пленник смотрел прямо в объектив одной из видеокамер, его лицо было взято крупным планом, а фраза прозвучала громко и отчётливо.

Но не произвела на зрителей впечатления.