Исполняющий желания

– Исполнение любого желания – подобно блохе? – изумился Луис.

– По сравнению с истинной силой Чинтамани – да.

– Что может быть сильнее?

– Заткнись, – прошипел Яков.

Но Хорш уже и сам понял, что перегибает палку, и вернулся к теме:

– Камень откроет путь в Шамбалу?

– Откроет врата? – уточнил Рерих.

– Врат нет, – покачал головой Церинг. – Врата – это место, откуда Чинтамани позволит увидеть Шамбалу и пройти к ней.

– А без камня мы не сможем увидеть благословенную страну?

– Лично ты и с камнем ее не увидишь, – усмехнулся лама, глядя американцу в глаза.

– Почему?

Однако ответил Церинг не обиженному Луису, а Рериху:

– Ты смотришь на мир не так, как все. Ты – увидишь.

– И смогу пройти? – завороженно вопросил Николай Константинович.

– Все возможно.

– Минуту назад вы утверждали, что мы не достигнем цели, – напомнил Хорш.

– Минуту назад мир был другим, – изрек Церинг. – У вас была лишь вера, но не было проводника.

– А теперь у нас есть проводник? Вы предлагаете свои услуги?

– Нам по пути.

– Сколько это будет стоить?

– Нам по пути, – повторил лама.

– У всего есть цена, – изложил свой принцип Луис. – Если не деньги, значит, нужна ответная услуга. Я угадал?

– Я просто пойду с вами, – медленно произнес лама, глядя Рериху в глаза. – Такова моя цена.

– То есть вы тоже не способны увидеть Шамбалу? – понял Хорш.

– Я не художник, – пожал плечами Церинг. И вопросительно посмотрел на Рериха.

– Но у нас нет камня. – Николай Константинович развел руками.

– А я, кажется, представляю, – пробормотал Яков. После чего быстро шагнул к ламе и резко рванул его за ворот.

Сопротивляться ему Церинг не стал, остался безучастен к грубому обращению, снова закрыл глаза и проронил на выдохе короткое слово, которое не разобрал никто из присутствующих. И продолжил молчать даже тогда, когда Бортников запустил руку под его одежду и выудил небольшой кулон на длинной медной цепочке:

– Это он?

Лама промолчал.

– Позвольте?

Подошедший Луис вперился взглядом в украшение, пристально изучая простую круглую оправу, которая удерживала дюжиной цепких лапок розоватый, затейливо ограненный кристалл.

Если это действительно был Чинтамани, то выглядел он жалко – дешевой стеклянной безделушкой.

– Бижутерия, – презрительно бросил американец.

– Думаю, это оксид кремния, так называемый горный хрусталь, – медленно произнес Яков.