Повороты судьбы. Сентиментальный роман

Они галантно перед ней расступились, когда она поравнялась с ними, и один из них, восхищенно глядя на девушку, воскликнул:

– Какие красивые цветы!

– Сережа, какие цветы! Ты посмотри, на девушка, какая прелесть! – громко сказал второй, и, повернувшись к Лене всем корпусом, вскинул правую руку к козырьку фирменной фуражки, четко произнес:

– Девушка, разрешите познакомиться? Это мы вас встречаем!

Лена улыбнулась ему своей самой лучезарной улыбкой, и распрямив плечи, с прямой спиной и с высоко поднятым подбородком («взгляд на уровне третьего этажа», как учила их филологиня Майя), походкой танцовщицы молча прошла мимо.

Весь ее вид говорил, что она девушка порядочная и на улице не знакомится.

«А ребята очень даже ничего, симпатичные, особенно юноша с серыми глазами, Сережа, кажется», – отметила про себя Лена.

Подъезд, в который она вошла, был под стать дому – гостю встречала лестница с широкими мраморными ступенями и лифт с металлической резной решеткой внутри. И хотя квартира Марины была на третьем этаже, и вполне разумно было подняться по лестнице, Лена всегда медленно поднималась на лифте-пенале, уж очень ей нравилось это необычное для современных домов сооружение.

Они с мамой жили в панельном девятиэтажном доме с грязным подъездом, где навечно поселился запах прогорклой капусты и жареной рыбы. Стены узкого подъезда с облупленной краской пестрили надписями типа «Ленка дура» или «Маша + Ваня = любовь» или любимые три буквы советских подростков. А выщербленные ступеньки при вечно разбитых подъездных лампочках грозили вывихом лодыжки.

Дом находился вдали от центра – на Зеленой проспекте в Перово. Как же Лена мечтала жить когда-нибудь в таком же доме как Маринкин – с торжественной мраморной лестницей, с высокими потолками и огромным светлым холлом, а не в обшарпанной панельке.

Мама же радовалась их жилью, которое они приобрели в результате обмена огромной комнаты в коммунальной квартире на Остоженке на отдельную двухкомнатную квартиру, хотя и несколько далеко от исторического центра города.

Теперь у обеих была отдельная комната и своя кухня, а не стол в длинной темной кухне, где притык стояли еще пятнадцать столов других жильцов, и вечно висело чье-то мокрое белье, впитывая в себя запах жареной картошки и прогорклого лука.

После школы Лена поступала на исторический факультет в МГУ, но, не набрав всего два балла, подала документы в Московский педагогический институт. С Мариной они подружились в первый же месяц учебы.