Любовь и лошади

– Я видел вас на рыжей лошади. Сразу видно, что вы опытный всадник. У вас так хорошо получается, – продолжал Борис.

– У меня? Хорошо? Да нет, я всего несколько месяцев занимаюсь, – смутилась она.

– Так тренер вас хвалила все время. И лошадь слушалась, – возразил Борис.

Сердечко Агрипины забилось. Тренер хвалила… Гвидон слушался… Быстро, пока не передумала, она набрала номер тренера.

– Елена Сергеевна? Простите, что беспокою, но можно я… вы говорили я смогу. Я схему знаю. Можно я 16-го тоже буду участвовать? Еще не поздно? Да, я передумала, да, поеду. Правда? Ох, я вам так благодарна!

Агрипина нажала отбой и повернулась к Борису.

– Борис, спасибо вам!

Борис несколько раз сморгнул. На него горящими глазами смотрела юная девчонка, раскрасневшаяся от волнения и счастья.

– Я буду! Я буду участвовать в Летнем Кубке! – гордо заявила она.

Первые соревнования и мама.

Зоя Васильевна недовольно поджала губы. Агрипина разрывалась между жалостью к матери и желанием поехать на соревнования.

– Мам, я вечером вернусь, сама закручу. Ничего им не сделается, – предложила она компромисс.

– Вечером надо отдыхать, а не огурцы крутить, – неприступный бастион советской закалки не сдавался. – Вот поэтому Славик от тебя и ушел!

– Мама! – на глаза Агрипины навернулись слезы, и она убежала в спальню.

Неудачные свидания, сорок плюс лет, огурцы не вовремя… Напоминание о бывшем муже стало последней каплей. Да шло оно все лесом! Были времена закрученных вовремя огурцов, семейных ужинов в чисто убранной квартире. И что? Кто-то оценил, похвалил хоть раз? Да прям щас.

Агрипина оттащила кресло за кровать, распихала по углам пуфики и принялась вышагивать “Элементарную езду”, которую она завтра проедет всем назло. Всем! И мамуле, и огурцам, и Славику, и всем мужикам из Тиндера, которые не оценили такое сокровище.

Перед сном Агрипина выпила чаю с мелиссой, и заснула, мысленно прокручивая в голове схему езды и последние тренировки.

Утро встретило солнцем и ярко-синим небом – погода радовалась Летнему Кубку вместе с его участниками. Лошади блестели начищенными шкурками, всадники сверкали белыми бриджами.

Самым сложным в Элементарной езде для Агрипины были серпантины. Пару тренировок она билась над ровной “змейкой”, а на третьей Елена Сергеевна взяла ее за ручку и повела по полю. Они шли от буквы к букве, по нужной траектории, ножками, раз-два, раз-два. “Так вон оно чего,” – дошло до Агрипины, и дело пошло на лад.