Кера. Землянка на десерт

А вот третий месяц мы жили в долг, и работа на Сизвоне, казалось, была ответом на мои молитвы.

Я круто развернулась и пошла в ночлежку. Бабушка с Машкой пытались что-то сказать, остановить, но не успели. Я отмахнулась, пылая неистовой злостью, поднялась по ступеням и пролетела мимо охранника, так быстро, как могла, а потом резко распахнула дверь в кабинет домовладельца.

– Вы же обещали, что подождете с оплатой? – гневно выпалила я.

Молодой томотерианец даже не повел кошачьим ухом. Он как сидел в кресле, закинув ноги на стол, так и продолжал сидеть, медленно раскуривая трубку с какой-то дрянью.

– Тебя разве не учили стучаться и здороваться? – надменно произнес он и выдохнул облако удушающего дыма, от которого я закашлялась.

– А тебя не учили уважать стариков!

– Не стоит грубить, милая!

– То есть мою семью унижать и выкидывать на улицу можно?

– Как я и сказал твоей бабке, правила изменились.

Мужчина лениво потянулся, нажал пару кнопок на браслете и развернул передо мной голограмму письма.

– Не надо делать из меня зверя. Читай. Раз вам еще не пришло уведомление.

Я подошла чуть ближе к голограмме и чем больше читала, тем больше бледнела.

Кот криво улыбнулся.

– На всякий случай поясню, вдруг ты плохо учила межзвездный. Вам отказали в пособии. Так как вы не подтвердили свою пригодность. ЦеПЭ приняло решение о депортации. Я получил это письмо сразу после твоего отъезда на Сизвон. Тебя и твою семью лишат статуса эмигрантов через две недели и вышлют обратно в ваш загнивающий мирок, если ты не найдешь работу.

А как ты понимаешь, здесь у меня не богадельня, не приют для бездомных. Государство больше не поручается за вас, а за красивые глаза…

Тут этот наглый котяра так хищно посмотрел на меня, что я отступила на шаг назад.

– Могу сделать для вас исключение. Но тебе придется очень постараться и прикусить свой острый язычок. Не люблю вредных девочек.

Я сначала побледнела, а потом покраснела и, не говоря ни слова, вылетела из кабинета.

А пока бежала, еще долго слышала смех этого ужасного виса.

Черт! Только не депортация!.. Что теперь делать? Продавать себя за деньги? Неужели это все, что мне осталось?!

Глава 2

Бабушка и Машка уже взяли себя в руки и стояли на прежнем месте.

– Вы знали, что у нас осталось две недели до депортации? – переспросила я.

Собственный голос показался сухим, надтреснутым.

Бабушка кивнула.