Орден Единства. Мастер кинжалов

– Ты знаешь пару заклинаний и внаглую используешь их, – с ухмылкой проговорила Рэн.

Я вышла с радостным лицом и сразу бросилась в объятия своей подруги. Мы сидели в молчании, обнимая друг друга. Рэн перебирала мои волосы, при этом поглаживая другой рукой по спине, а я выводила невидимый узор на её одеянии.

Я не помнила своего детства, не знала родителей, не знала иного дома, кроме храма Приливов и Отливов. Я была потерянным ребёнком, приблудышем, которого нашли у подножия этого островка. Никто из служителей не желал рассказывать мне о моём прошлом. Все были настроены на меня с презрением, только лишь одна Рэн видела во мне единственную подругу, того, кто не является воплощением грехов. Рэн была старше меня на пару лет, поэтому отличалась большей сдержанностью и терпением. Когда мы были маленькими, то занимались уборкой в храме: чистили утварь, мыли полы, посуду, стирали и чинили одежду. На всё это уходило много времени, и под конец дня мы были очень вымотаны. Иногда нам получалось скрыться от грозных служителей и искупаться в прохладных водах океана, что было для нас единственным утешением в жизни. Морская вода нравилась нам одинаково сильно, мы чувствовали себя в ней абсолютно комфортно. «Это всё потому, что мы амфибии», – говорила Рэн. Я не представляла жизни без неё, без её милой улыбки, без её лёгких размеренных движений и такой же лёгкой походки. Казалось, я могла вынести все испытания жизни, только лишь бы ещё раз увидеть снисходительную улыбку Рэн, почувствовать её нежные объятия, которые всегда успокаивали. Наверное, она чувствовала то же самое по отношению ко мне. Мы росли вместе и старались каждую минуту проводить рядом, но служители постоянно пытались разъединять нас. Они считали, что мы слишком выказываем свои чувства друг к другу, а значит, дисциплины нам недостаёт. Конечно, и я, и Рэн были не согласны с этим. Поэтому я начинала буянить и возмущаться, срываясь на священнослужителей, а Рэн лишь только смирялась и отмалчивалась. Пару раз нас обеих наказывали, поэтому я говорила своей подруге, чтобы она больше никогда не втягивалась в неприятности, которые были вызваны моим буйным характером.

В храме помимо меня были и другие воспитанницы. Мы общались не так много, но после нескольких моментов, когда наши дороги пересеклись, я уяснила одно: остальные девушки не были настроены ко мне так положительно, как Рэн. Воспитанницы были более жёсткими и грубыми или, наоборот, смиренными и малообщительными.