Йоль

Определённо женюсь. Помяни моё слово!

– Да, – наконец подал голос Габриэль, – когда разберёшься, какая из ста тысяч претенденток нравится больше всех. По моим подсчётам, тебе нужно ещё двадцать лет, чтобы хотя бы встретиться со всеми бывшими второй раз.

– Каждая девушка прекрасна, прекрасна по-своему. Рыженькие, блондинки, брюнетки – я не выбираю по внешности, мой дорогой брат, ты знаешь. Я хочу такую жену, которая сразит меня. Наповал. Как стрела, пробивающая кольчугу и сердце уставшего воина, – Натаниэль экспрессивно изобразил полёт стрелы, а затем собственное падение в кресло.

 – Понимаешь?

Габриэль понимал, потому кивнул. Но в его представлении, всё должно происходить постепенно, без резких качелей.

Последними к столу спустились Анри и Эрнеста, младшая дочь Катониты и Тигана. Во многом она пошла в мать: такая же светлая кожа, русые волосы, невысокий рост, привлекательная фигура. Она на секунду остановилась на лестнице, зевнула, потёрла глаза и ойкнула, задев свежий прокол: нострил заживал медленно.

Кожа вокруг маленького бриллианта покраснела, но Эрнеста сделала вид, что ей ни капельки не больно и гордо прошествовала к своему месту.

– Все собрались? – Нетерпеливо осведомился Тиган.

– Мальчики, к столу.

Массимо сложил газету, отпил эспрессо. Тиган дождался пока сыновья сядут и окинул взглядом присутствующих. Впервые за семь лет семья собралась полным составом.

За завтраком обменивались новостями. Эрнеста о чём-то шепталась с Анри. Их светлые волосы примагничивались, но девушки увлечённо секретничали, не замечая, как переплетались наэлектризованные пряди.

Шэрон сонно потягивала некрепкий латте, борясь с желанием положить голову супругу на плечо. Изредка косилась на Массимо и всякий раз сердце наполнялось нежностью. Он это заметил:

– Что?

– Хочу так смотреть на вас всю жизнь.

– Так – это как?

– Сбоку, сидя рядом. В полупрофиль.

Шэрон придвинулась ближе. Массимо сжал её тонкие пальцы, разглядывая помолвочное кольцо.

В гранях роскошного сапфира и двенадцати бриллиантов отражались блики расставленных свечей.

Близнецы завтракали молча, как и их родители. Катонита с Тиганом сели рядом с Алексисом и Реджиной, но разговор с недавно вошедшей в семью девушкой не клеился. Она стеснительно опускала голову, сжимаясь в комочек и отвечала коротко. Дальнейшее ведение разговора стало бы навязчивостью, потому Катонита изящно переключила внимание на яйцо пашот.