Дар эльфов

Так блестят глаза эльфов, когда они выходят из леса в город, – поняла я потом. Тут юноша снова мне улыбнулся, и я увидела его зубы – по бокам это были чуть заостренные клыки. Это меня не насторожило; в существование жестоких тварей, пьющих людскую кровь, я не верила. «Как вас звать?» – смело спросила я его. «Элджин», – ответил молодой человек. -" Я здесь первый раз. А ваше имя как?» – поинтересовался он. Я представилась. Да, мне вдруг пришло в голову, что и вы-то, мой дорогой читатель, не знаете моего имени. Я Кларисса Пинколла, жена Эдварда Пинколлы, музыканта и художника.

Мы с Элджином вышли из танцевального зала и присели на скамейку в коридоре. Тут я его как следует рассмотрела, уж очень он был чудной. Волосы длинные, русые, глаза такие славные, добрые. Такие глубокие глаза, но выражение их было странно и таинственно. Вдруг пришла в голову невероятная мысль – господи, неужели… неужели это ЭЛЬФ? Элджин, будто угадав мое состояние, сказал: «Вы не удивляйтесь, что я так на других не похож. Я, в общем-то, даже не человек.» У меня внутри все похолодело. «Я эльф», – просто сказал он. «Как, вы..? Вы действительно эльф?» – моему восторгу и изумлению не было границ. Я скосила глаза. За спиной у Элджина шевелились тонкие и прозрачные, на первый взгляд не заметные, крылья. Зеленые глаза светились. Я смотрела в его лицо, не отрываясь. «А вы что, никогда не видели эльфов?» – спросил Элджин. «Нет, конечно, нет!» – я искренне не понимала, о чем он. Ведь эльфы вымерли – все или почти все. Элджин будто читал мои мысли. «Я из тех эльфов, что живут у озера в долине Холодных Ручьев. Нас осталось немного, около сотни. Но мы редко покидаем свой приют, уж очень стало неспокойно. Да и климат местный, знаете ли, нам неполезен.» Элджин грустно вздохнул. Я взяла его за руку. «Я очень-очень рада, что встретила вас!» – сказала я ему. – «Вы даже представить себе не можете, до чего я рада!» Лицо Элджина просияло. «Это я счастлив знакомству с вами. Мне было здесь немного одиноко. Вы, люди, не очень-то привечаете эльфов. Вы говорите, что мы только и умеем, что петь да летать. Но жизнь для нас – это и есть песня, танец и полет. Вы не такая, как другие. Вы любите то же, что любим мы. Только почему-то вам трудно это делать. Мне кажется, что в городе не одобряют веселья, хоть и устраивают для народа праздники. Какие-то здесь все замороженные.» Я подивилась проницательности Элджина. Но уже надо было идти. Праздник заканчивался, и стрелка часов близилась к полуночи.