Ковен озера Шамплейн

– Да, цветочный мед превосходно притупляет горечь левкоя, – нежно улыбнулся он, любуясь тем, что сотворил со мной. – Радуйся, что это не тетушкин ксанакс.

Я застонала, когда меня скрутил приступ головной боли. Она прошила виски, и я перевалилась на спину, подавляя рвотный позыв. Брат насильно вернул меня на прежнее место, сцепив руки замком под ноющими ребрами. Все, что я могла сделать, – это сжимать пальцы, силясь стряхнуть онемение с тела, как птица стряхивает с перьев воду.

– Зачем? – спросила я, мечтая отстраниться от влажного дыхания брата, когда он придвинулся слишком близко. Нам двоим на одной подушке сделалось тесно. – Не помню, чтобы я страдала бессонницей.

– Иначе ты бы мешалась.

– Мешалась?

– Да. И злилась, а я очень не люблю, когда ты злишься.

Нежный поцелуй в лоб ничуть не утешил. Брат провел рукой по моей расплетенной косе, длинной, неподъемной, – из года в год он отговаривал меня состригать волосы.

– Как же Имболк? – Я встрепенулась, и тяжелая медовая дремота наконец-то начала отступать, возвращая голосу силу, а мышцам подвижность. – Только не говори, что пытался досадить ковену, заставив меня проспать шабаш! Который час? Празднество уже началось?

– Нет, не началось. – Брат бесцеремонно оттянул назад мою голову, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. – И никогда не начнется. Маленькой Верховной не к чему тревожиться. Мы всегда предпочитали общество друг друга, давай снова посмотрим «Кошачий глаз» и закажем пиццу. Помнишь, в детстве мы мечтали, как однажды сбежим отсюда и создадим собственный ковен?..

Слюна во рту стала вязкой, и предчувствие беды перестало тихо скрестись в грудной клетке – теперь оно вопило.

– Что ты сделал?

– Где не будет никаких правил… – продолжал брат, не слушая.

– Джулиан… Что ты сделал?!

– Где мы будем только вдвоем.

Бессмысленные слова. Бессвязные мысли. Его кожа – болезненно горячая. Я исступленно заерзала, борясь с желанием сдаться… И с нарастающим гневом. Мой брат – сумасбродный, импульсивный – мог напугать кого угодно, но только не меня. Невзирая на его бред и снотворный настой, которым он меня напоил. Несмотря на тошнотворные поцелуи, хаотично сыплющиеся на мои ключицы… Он не был способен навредить ни мне, ни кому-либо другому. Не был…

Шалфей. Лаванда. Полынь.

Мята. Гвоздика. Дурман. Маттиола…

Железо, которым пропитался каждый сантиметр этого дома, раз и навсегда вытеснило из него все прочие запахи.

Джулиан ткнулся носом мне в шею.

– Ковен нас недостоин.