Пределы нормы

Эта большая кровать никак не хотела превращаться в космический корабль. Она стояла посреди комнаты незащищенная, я никак не мог зависеть ее одеялами со всех сторон, как я делал это на нижнем ярусе нашей с Ладой кровати. И коты беспрепятственно прыгали ко мне на одеяло, а Славик сидел рядом и всё курил свою ворованную сигарету.

Как мама уходила, я уже не слышал. Но знал, что уходила она засыпать одна. Папа поздно возвращался. Стыдно по ночам на прежней квартире было слушать, как ритмично скрипел наш ветхий диванчик под слипшимися родительскими телами.

Зато новый дом был большой, и матрацы в нем мягкие, и стены толстые, и всё двери, двери, двери и ничего не слышно… Да и родителей вместе теперь мы видели лишь у телевизора и за обеденным столом.

Учились мы с Ладой в той же школе, только теперь добирались до нее на автобусе. Туда мы ехали вместе, а возвращался я один, Лада оставалась с Вовкой. А по воскресениям он сам приезжал к нам, ждал ее у ворот, и они надолго уходили гулять.

Вовка носил футболки с черепами, и на пальце у него красовалось массивное кольцо с черепом, а на шее шнурок с большим гладким клыком.

В школе его за это ругали, а Лада ужасно гордилась. Она показывала подружкам снимки на телефоне, где он фотографировал себя на крышах высотных зданий, свою ногу в тяжелом ботинке над маленьким городом, лежащим где-то внизу. А еще я видел фото, на котором они с Ладой сидели на краю крыши какого-то заброшенного завода, свесив ноги вниз. Я видел его мельком, выглядывая из-за спины Ладиной подружки, но этого оказалось достаточно, чтобы я помнил его еще очень долго.

В старом дворе Вовка все хотел угостить меня сигаретой. А я думал: «Зачем сигареты? Лучше бы конфетку принес». Но однажды взял, потом она долго лежала в кармане штанов, я крошил ее пальцами, не вынимая руки из кармана. Решил сделать ему приятно, и в следующий раз сам попросил у него сигарету. Он дал. А в третий, отвесил мне подзатыльник, обозвал шпаной. Но Вовка мне все равно нравился, может я его даже любил.

Любил за то, что его любила Лада.

– Это что за ушлепок у ворот? – спросил папа, громко захлопнув за собой входную дверь.

Обращался он, конечно же, к маме. А я стоял неподалеку, и увидев мамин растерянный взгляд, тут же пришел на помощь.

– Это, наверное, Вовка! – радостно воскликнул я. Ну да, ведь было как раз воскресенье!

– Вовка, – эхом отозвалась мама.

Лада, красивая, с ярко накрашенными губами, спускалась к нам по лестнице со второго этажа.