Дебиземия

Но солнце стояло в зените, понять, где восток, где запад, трудно.

Карюха, просвечиваясь красивым телом сквозь рубашку-сеточку, отмахивалась от надоедливой мухи.

Катюхе в джинсах и топе было жарко, она искала глазами дерево, чтобы юркнуть в тень, но безрезультатно. Рядом – ни одного. На миг почудилось, что полусфера будто притянула, как магнит, и оттолкнула, словно ударила электрическим током. Девушка откачнулась и сжалась. Ей померещилось, что нечто живое разглядывает ее, выжидает. Затем разом все отхлынуло, покой вернулся, но в подсознании чувство дискомфорта осталось.

Поторопила друзей:

– Долго будем глаза мозолить об эту железяку? Чего ее рассматривать? Надеетесь, дым из трубы повалит? Даже если из нее нефть забьет фонтаном, нам от этого ни тепло, ни холодно. Стоит себе и пускай стоит, ржавеет, – она подняла глаза, – вон на верхнем конце трубы, кажется, крыса сидит. Б-р-р, – Катюха содрогнулась, как от холода.

– Ух, и вправду, – подхватила Карюха, заметив, как большущая серая крыса зашевелилась и медленно побежала по кромке трубы.

 – Высоко забралась. – Карюха глянула на парней. – Мальчики, быстрей мозгуйте, куда мы притопали и как отсюда выбираться. А то без вас обойдемся. Хватит пялиться на заржавелую трубу. Вы бы нас рассматривали, как эту отвратительную крысу. Уж, наверное, мы приятнее. Дождетесь, слиняем одни, пожалеете тогда. А вы как думали? – девушка шевельнула красивыми бровями.

– Раскудахтались, – буркнул Раппопет и насупился. – Черт его знает, где оказались.

Малкин отошел от полусферы, помял ладонью шею, словно затекшую от тяжести:

– Ладно, – обронил он негромко, – не собачьтесь, шуруем дальше.

– В какую сторону, Ванька? – Сашка поискала взглядом собственную тень, чтобы ухватить, куда наклоняет ее солнце, но тень кружком замерла под ногами и кренилась лишь вслед за телом. – Где юг, где север?

– Все равно, – ответил Малкин. – Везде живут люди, – повернулся спиной к полусфере и шагнул вперед.

Продолжительное время шли молча.

Слышали шум собственных шагов. Над головой мелькали птицы, под ногами в траве юркали мыши. Углубились в небольшую рощицу. Три-четыре десятка деревьев на короткое время укрыли бледной тенью людей. По ветвям пронесся шорох. Стайка пичужек вспорхнула, пролетела немного и снова зарылась в тощую листву.

За рощицей открылась косая поляна. За нею вздыбилось взгорье. От подножия к вершинке оно ерошилось лесочком и чубатой полосой кустарников.