Оболочка зеро

Интересоваться чужой оболочкой – всё равно что цветом исподнего: другая и другая, не твоё дело. Если только не…

О боже! Неужели?!

– Дикий Запад, – тихонько пробормотала Энн, потупив глазки и старательно изучая носки своих ботинок.

– Серьёзно? – Сай был удивлён: – Я же в нём жил подростком.

– Я знаю, – прошептала Энни совсем уже еле слышно.

Вот сейчас. Сейчас…

Саймон обдумывал следующий вопрос ещё дольше обычного: они успели свернуть с главной улицы, и Энн даже умудрилась как ни в чём не бывало обменяться приветствиями с миссис Макбейн и мисс Бергеман.

Ну и наряд! Кокошник-то, кокошник – Господь всеблагой, и откуда она берёт эти расцветки?

– А у тебя никогда не бывает чувства, что ты выбрала неправильно?

Вот. Вот оно! Энн едва не подавилась воздухом, и да простит её отец Маккена:

– Ещё как!

Поворот к её дому они уже миновали и теперь шли по окраине: дома здесь уже не подпирали друг друга, стояли пореже, между ними торчали несчастные усохшие кустики с одним-двумя листочками, вот ведь климат.

Сай явно направлялся к их любимому месту у речушки, в летнюю пору скудевшей до вялого ручейка. У Энни почти совсем нет кредитов… Да и Саймон не из богатых, уж ей-то известно. Но может, он что-то откладывал? Ох, вот бы на двоих закачать какой-нибудь тропический остров и поселиться там в тростниковой хижине на белоснежном пляже, но это, конечно, жутко дорого, и…

…И что он теперь-то, ради всего святого, как воды в рот набрал?!

– Но ведь это же не навсегда, – решилась прервать молчание Энн.

 – Если экономно вести хозяйство, я уверена, можно скопить достаточно кредитов, чтобы…

– Ах, Энни, Энни, – Саймон покачал головой, и в голосе его зазвучала такая снисходительная грусть, что Энн встревожилась. – Ты ведь совсем не видела мира. Две викторианские Англии в детстве и юности, теперь Дикий Запад – что почти одно и то же… Ты не знаешь жизни, как знаю её я.

Ручей был прямо впереди. О чём красноречиво свидетельствовала цепочка овечьих следов, намертво впечатанных в глинистую почву.

Следом за Саем, обходя пучки сухостоя, Энн добралась до старой, немыслимо выгнутой ивы с толстым стволом, на котором так удобно помещались двое не слишком упитанных собеседников, и изящно присела. Сай остался стоять, глядя на воду.

– Конечно, ты гораздо опытнее… – начала Энни. Ей до смерти хотелось спросить, в какой оболочке Сай живёт сейчас, но это было бы категорически против всяких приличий.