Боевая подруга

В пятом вагоне, который они обходили, Йохан понял, что ему повезло. Его тренированный нос еще в тамбуре уловил легкий запах шпрот и шоколадных батончиков с орехами. Свежая обертка от "сникерса" блеснула в луче фонарика Джона. Под ноги Чарли попался окурок тонкой женской сигареты. Явно недавний.

– Вы с ней осторожно, шеф, – шепнул Йохану Чарли, когда исландец потянул на себя дверь вагона. – Кошка дикая, так дерется, будто в ней сто чертей сидят.

– А во мне, может, все двести… Забыл, кем я работаю, Эритрее?

– Извините, шеф.

Девочка спала на полке в середине вагона, свернувшись клубочком и натянув на плечи линялое пыльное одеяло. Она выглядела такой трогательно маленькой и беззащитной, что казалась десятилетним ребенком. И даже у Чарли пропало желание надавать затрещин наглой воровке. И Йохан нахмурился и опустил глаза. Джон, Бруно и Чарли, не привыкшие видеть шефа таким, растерянно переводили глаза со спящей девочки на него.

Луч фонарика Джона упал на лицо девочки. Смуглая, черноволосая, длинные черные ресницы, нос с горбинкой.

Наверное, гречанка, из семьи иммигрантов, которых в Австралии сейчас много. Спящая беспокойно заворочалась, пряча лицо в подушку от света. Йохан сердито покосился на Джона; тот отвел фонарик.

Одеяло сползло на пол; девочка вздрогнула от холода: из разбитого окна ощутимо тянуло ночным холодком. Йохан наклонился, чтобы поднять одеяло и снова укрыть гречанку. И тут она открыла глаза – большие, темно-карие, очень яркие. Пару раз моргнула, просыпаясь.

В ужасе подскочила, так резко, что Йохан едва успел увернуться от лобового столкновения. "Не бойся, мы тебе ничего не сделаем", – хотел было сказать Йохан, но тут девчонка перемахнула на соседнюю полку, скатилась на пол и вскочила уже с консервным ножом в руке.

– Не подходи! – закричала она срывающимся от испуга голосом. – Чего пришел? За деньгами? Что, последние у тебя? На, забирай! – она вытащила из карманов помятых джинсов комок купюр и пачку кредиток и швырнула Йохану.

 – Забирай и вали отсюда!

Бруно и Чарли встрепенулись, но Йохан жестом велел им оставаться на местах и шагнул навстречу испуганно пятящейся девочке, с интересом рассматривая ее. Лет четырнадцати, невысокая, худенькая, угловатая. Даже под широкой футболкой видно, что плечи широковаты для девичьей фигуры. Черты лица чуть крупнее, нос чуть тяжелее, линия рта чуть резче, чем надо бы по канонам красоты – но этот "гадкий утенок" уже превращался в прекрасного лебедя.