Повелитель жемчуга

Потом посмотрев на мертвую королеву, он с ужасом заметил, что белые кружевные перчатки на ее руках горели ярким оранжевым пламенем. Держа на руках принца, Кроун своей грубой толстой пятерней затушил пламя, но на его пальцах, словно клеймо, остались следы ожогов.

С тех пор мальчик видел только Кроуна в его неизменном темном камзоле да молчаливых прислужниц, одетых в белые одежды, словно другого цвета на свете и не было. И каждый раз, когда Перль спрашивал, где его мама, они, молча, отворачивались, точно не им был задан этот вопрос.

Вскоре принц перестал разговаривать с ними, а потом и вовсе замкнулся в себе, став угрюмым, неразговорчивым и пугливым, ибо в маленькой жизни его не было самого главного – любви.

Что же оставалось делать принцу? С кем общаться? С кем играть? Кому доверять свои секреты? Ответ был найден легко и просто – любить самого себя. И признаться, было за что, ибо внешне он был настолько красив, что напоминал греческого бога. У него были черные, спускающиеся до самых плеч, кудрявые волосы, синие бездонные глаза, точеный загорелый торс и длинные мускулистые ноги с тонкими, как у женщины лодыжками.

Если бы его внешность можно было перевести на язык музыки, то это были бы переливы скрипок с легким звоном серебряных колокольчиков.

В 13 лет принц Перль уже знал о своем внешнем превосходстве над другими, в 15–полностью осознал чары своей красоты, а в 17 – безответно полюбил самого себя.

Как же он любил свое тело! Видя в старинном бронзовом зеркале свое отражение, он трепетал от наслаждения, его сердце билось, а тело наполнялось сладкой истомой.

Он созерцал свою физическую красоту и видел только себя в ореоле ослепительного света. Собственная внешность пьянила его, и с каждым днем это чувство становилось все сильнее и сильнее, пока так не захватило его так, что окружающий мир перестал для него существовать.

Конечно же, принца часто приглашали на балы и карнавалы, которые устраивали другие королевства лагуны, но ему было скучно среди напудренных и раскрашенных вельмож, мелькающих масок и жеманных неуклюжих девушек, которые изо всех сил пытались понравиться ему.

И принц спешил в свою опочивальню, чтобы снова встать перед зеркалом, желая навсегда слиться с обманным стеклом.

Дни шли за днями, превращаясь в месяцы и годы, а принц все жил в своем жемчужном замке, созерцая в бронзовом зеркале свое совершенство и одновременно проклиная его.