Черное дерево

– Твое фото будет в «Пари Матч»… В «Штерне»… В «Темпо»…

– Если в пятницу выиграю соревнование, то будут везде… Если нет, то – нет.

Он опять поднял камеру, но вдруг обе антилопы замерли одновременно, услышав в струях легкого ветерка что-то непривычное, пугающее – запах человека.

Обернулись в его сторону и внимательно посмотрели на него. Оба животных были удивительно похожи друг на друга, почти зеркальные копии: высокие рога, внимательный взгляд, уши тревожно подняты вверх, чуткие ко всем подозрительным шорохам, а ноздри широко раздуваются, ловя каждое дуновение ветерка.

То были очень красивые самцы, и самка, из-за которой и началась схватка, должна была гордиться, что такие красивые животные сражались из-за нее.

Несколько мгновений они пристально смотрели на него, но, в конце концов, поняв, наверное, что этот человек не представляет для них угрозы, медленно отошли, не показывая признаков страха, с намерением продолжить поединок, но в другом месте, в тени деревьев и без свидетелей.

У них была та же походка: грациозная, ровная и одновременно легкая, с которой она удалилась по проходу, ведущему к раздевалкам.

– Эй! Подожди… Как тебя зовут?

Улыбнувшись, блеснув белоснежной улыбкой в тени коридора, тихо ответила:

– Надия.

И исчезла.

Вернулся он к тому месту, где оставил туземцев – в тени огромного, старого баобаба.

Этому дереву, наверное, было не меньше трех тысяч лет, по крайней мере, так утверждали местные. Оно стояло под ярким африканским солнцем все узловатое, со странной кроной почти без листьев, напоминающее больше огромный гриб, чем дальнего родственника дуба, хлопкового дерева или сикомор.

Толстокожее растение, с пористой, как губка, сердцевиной, пропитанной водой, от которого тень падает, как от колонны стоящей посреди степи.

– Ты такой же не надежный и не стабильный, как тень от баобаба – однажды сказала она и, чтобы проверить это, ему пришлось забраться на бескрайние равнины Камеруна.

Он сел рядом с Донгоро, тот протянул ему кусок хлеба, флягу с водой и кусок козьего сыра «бамиленке».

Как и большинство «фулбе» и «хауссас» он презирал всех «бамиленке», но в то же время с удовольствием ел их большие, аппетитные сыры.

Ни он, ни Ансок даже не взглянули в сторону антилоп, тот яркий спектакль, та схватка между самцами не вызвала в них ни малейшего интереса.

Для них – нелегальных охотников – любое красивое животное было животное мертвое.