Чего ТЫ хочешь

А потом возникают мысли, что твой мир не единственный. И может быть даже не настолько правильный, как ты считал.

– Интересно, интересно. Ты говоришь об этом чем-то, как о предмете. Но что-то мне подсказывает, что это кто-то, правда?

– Правда.

– И кто же это?

– Неопознанный объект. Иррациональный и непонятный.

– И ты никак не можешь понять, что в нем такого, что он тебя заинтересовал?

– Не могу. И это еще больше обескураживает и интригует. Такое ощущение, что все мои понятные полочки перемешиваются.

И я не могу найти в себе даже то, что знаю, где лежит.

– Ну что ж. Я уверен, что просто нужно время, и ты разберешься. Ты же Дэвиер, ты не можешь не разобраться.

– Ой, вот только давай без этого, ладно? Меня уже тошнит от этой фразы. «Ты же Дэвиер.» Выводит из себя и злит.

– Ладно, ладно, не злись. Я ж любя.

– Да знаю я твое «любя». Хорошо еще, что родители тебя не слышат. Они уж точно давно мечтают о том, чтобы ты подарил мне колечко.

– И не надейся.

– И на том спасибо.

– Ладно, дорогая не состоявшаяся жена, давай спускаться отсюда. Уже холодает, еще простудишься.

– Боже, какой заботливый.

– Нет. Не бог заботливый, а я. Но я не исключаю, что его стараниями.

Риан улыбнулся и подмигнул. Анита рассмеялась, толкнула его в бок и встала.

– Ладно, и правда прохладно уже, пойдем. Подвезешь?

– Хочешь, чтобы у родителей был еще один повод? Да не смотри на меня так, подвезу, конечно.

***

– Тише, тише. Все хорошо.

Мальчишка склонился над коленкой и подул.

Новые штаны теперь только в мусор. Первое катание на велосипеде прошло не очень удачно. А ведь это он дал, он посадил. Придется отвечать.

Вытирает слезы рукавом и достает из кармана конфету.

– Не плачь, будешь?

Все хорошо

От реальности можно бегать, прятаться и скрываться. Но она все равно найдет.

Страшно, темно, тесно. Кажется, что весь мир давит со всех сторон. Руки трясутся, зубы стучат. Плакать нельзя. В горле комок. Не проглатываемый, не исчезающий, не растворяющийся.

И он становится все больше и больше. Но нужно взять себя в руки. Быть спокойным. По крайней мере, насколько это только возможно.

Прижимает к себе единственное, ради чего теперь стоит жить. Так, чтобы не видела, чтобы не смотрела. Крепко держит маленькие пальчики. И шепчет.

– Все хорошо, все хорошо, все хорошо. …

Единственное, что он может сделать сейчас. Он не может отсюда вылезти. Он не чувствует боли, но понимает, что не выберется.