Стая

”

О боги, пусть это будет просто самоубийство!

***

Бледно-зелёные облезлые стены, прот?ртый ботинками пол, столы из ДСП, гудящие жестяные коробки, люди с высушенными компьютером и пыльным воздухом глазами. Вс? мешается, сливается в одну серую комковатую жижу. Как манная каша в детском саду.

Бррр. Желудок скрутило словно в стиральной машине. Как же хочется есть.

Вс? плывёт. Хватаюсь за столешницу и грохаюсь задницей прямо в просиженное веками углубление в кресле.

Как же холодно. Отопление в это обветшалое с годами здание дают только к декабрю, поэтому каждый согревается как может: кто-то тащит сюда обогреватель, кто-то превращается в капусту, надевая сто сло?в одежды, а кто-то, как, к примеру Вас?к за столом левее – греется коньячком.

Вон как его от тепла разморило, вторые сутки в отделении спит. Надо проверить не завонял ли.

Сзади кто-то подходит. Я не вижу, даже шагов не слышу, но чувствую – кто-то крадётся. Подрываюсь с места как кипятком ошпаренный.

Софочка сзади меня тоже дёргается и выпучивает свои оленьи глазки.

“Ой, это ты!” – становится как-то неловко. – “Прости что напугал, не выспался просто. Чего хотела?”

Отойдя от испуга, девушка подходит ближе. Наманикюренная ручка нервно постукивает по железному корпусу компьютера:

“Тебя Олег Витальевич звал, просил срочно подняться.”

“А, хорошо, сейчас.” – Всё также неуклюже откланиваюсь и ухожу.

***

Тик-так тик-так.

Круглые, в ж?лтой окантовке часы отбивали половину десятого. В такт им, нервно постукивал пальцами по столу седой и лысеющий генерал-полковник Витальевич.

“Проходи, Серёжа, присаживайся”, – прокряхтел он, как только я переступил порог облезлого кабинета.

“Доброе утро, Олег Виталич, по какому поводу вызвали?” – плюхаюсь в кожаное кресло, подавив желание приложиться головой об исцарапанный стол.

“Сегодня утром на керамзаводе вы обнаружили труп мальчишки. Криминалисты ещё не приступили, а Костик только через два дня из больничного верн?тся”, – начал он, потирая глубокую морщинку на высоком лбу.

 – “У нас в отделении все либо заняты, либо полум?ртвые. Думаю, ты понимаешь к чему я клоню”.

Вот же черт. Ну почему именно я?!

“Вы хотите, чтобы я расследовал его смерть?”

Начальник согласно кивнул головой:

“Ты сам понимаешь, больше некому. После кончины Женьки ты остался единственным, кто может это сделать”.

“Понимаю…” – закрываю глаза ладонями почти ложась на треклятый стол. Память доста?т из пыльных ящиков воспоминания о друге.