Молитва Времени

Молитва Времени

Василий Гонзалес

Этот рассказ – Ваша персональная возможность стать бессмертным. Только автор, кажется, что-то утаил.

Последний раз я его видел больше двенадцати лет назад. Это было первого января, около часа дня. Он сказал, что уходит на поиски бананов для девушки. Его девушка крепко спала после затянувшейся до утра новогодней ночи. Он не был моим другом, я бы назвал его просто своим хорошим знакомым, приятелем. Мы вместе ходили в клубы и на дискотеки, знакомились с девушками, устраивали вечеринки, развлекались.

Он был старше меня лет на десять-двенадцать, во всяком случае, так выглядел. С ним было весело, он знал толк в развлечениях, ничего не боялся, был прекрасным собеседником, был абсолютно ненавязчив. Неизменная вежливость, тактичность, иногда доходившая до абсурда, тончайшее чувство юмора и невозмутимость в самых диких ситуациях (а в такие мы несколько раз попадали: все-таки лихие девяностые) делали его прекрасным товарищем. И я рад был бы назвать его своим другом, но он сам тактично, но твердо держал дистанцию. Тем не менее, мы прекрасно проводили время. В течение последних двенадцати лет я нередко с теплотой вспоминал различные эпизоды наших совместных «подвигов». По меркам конца девяностых, он был почти обычным прожигателем жизни с большими деньгами и без определенного занятия. Высокий, атлетически сложенный брюнет с правильным аристократическим лицом. Глубокий шрам, пересекавший лоб, разделявший правую бровь на две неравные части, оттягивавший внешний уголок глаза немного вниз, и заканчивавшийся зигзагом на скуле, не портил его, но придавал мужественность. На мой вопрос, откуда такая красота, он отшутился, мол, упал с лошади. Больше о происхождении шрама я его не спрашивал.

Он был почти обычным. Почти, потому что были в его поведении некоторые странности, не без этого. Например, он обращался ко мне на «вы». В любых ситуациях и в любом состоянии. Мои немногочисленные попытки перейти на «ты» он пресекал, объясняя, что именно обращение на «вы» позволяет ему чувствовать себя свободно в общении со мной.

И не только со мной: я ни разу не слышал, чтобы он к кому-то обратился на «ты», даже к мимолетно, одноночно знакомым девушкам. Даже наутро с полотенцем на бедрах.  Это было странно, колоритно. Также мне казалась странной его эрудиция. Казалось, что он знает все обо всем. За полгода знакомства мы не затронули ни одной темы, по которой он не смог бы дать грамотного комментария. А говорили мы о многом и подолгу.