Волшебник по залету. Книга третья. Магия крови

Громову, если кому непонятно – разумному, который фактически спас вот этого громилу, небрежно помахивающему чужим оружием. Олег еще успел убедиться, что и магическое зрение не покинуло его. Что в клинке вдруг «проснулось» что-то невероятно злое, представшее для него черными жгутами магических линий внутри стали. Которая внешне больше напоминала обычную заготовку под клинок.

Подсказать о том, что эта болванка, где две стороны лезвия были одинаково тупыми, орку мог сам Олег, ну и Маша – если хоть что-то от нее осталось в этих шестерых ребятах.

В орке определенно не осталось ничего – иначе он не размахнулся бы, не предъявляя никаких претензий, и не попытался достать оружием Громова.

Тот отступил на пару шагов – быстрее, чем лезвие, ставшее в долю секунды абсолютно острым, пронзило ту точку, где только что находилась голова Олега. И оно не остановило свой стремительный росчерк – как бы ни желал этого орк! Недоумение, а потом и ужас, только начали проявляться на зеленом лице этого свирепого, только что самодовольного юноши, теперь жалкого и беззащитного на вид.

Трансформация эта так и не завершилась. Потому что клинок, не останавливаясь, вывернул мощную ладонь орка, и рассек его шею; внешне так легко, и аккуратно, что показалось – это тень, или фантом оружия сейчас чиркнул в пространстве.

Но в следующее мгновение голова слетела с широких плеч, и на черную землю плеснуло двумя потоками крови – мощной от нижней части тела, и совсем хилой от головы с обрубком шеи.

Застыли все – и Олег, совсем не ожидавший такой развязки, и пятерка перед ним, и дети в провале толстой двери бота. Только сам орк, точнее, его две части, уже мертвые, издали неприятные звуки – с такими они падали, и катились по выжженной стихиями земле.

– Чего это он?! – с некоторым недоумением прошептал Олег, все еще в ожидании, что внутри ответит Маша.

Она и ответила – но со стороны, устами той самой человеческой красотки с черными смоляными волосами, которая так напоминала ему кого-то…

И опять нить узнавания ускользнула от него, уступив место изумлению.

Потому что девушка, выступившая впереди двух пар – эльфиек, и гнома с гномой – заявила на чистейшем русском языке, с русской же основательностью; как припечатала:

– Собаке собачья смерть!

– За что ты его так? – поинтересовался Олег, в долю секунды оказавшийся рядом; через голову орка, попавшуюся на пути, он просто перешагнул.