Незнакомка с родинкой на щеке

Я те покажу еще…

– Умолкни, тебе сказано! – Вторая уже повысила голос, и Фимка обиженно заткнулась.

А я только теперь осмотрелась. Это была тюремная камера – никогда не бывала в них прежде, но в месте своего пребывания не сомневалась. Узкая, с обшарпанными каменными стенами и тусклым зарешеченным окном под самым потолком. Кроме меня, еще три женщины, все как одна пропитые и хмуро на меня глядящие. Только теперь я испугалась по?настоящему. Захотелось сжаться в комок, забиться в самый дальний угол и расплакаться от жалости к себе. Но я сидела не шелохнувшись, потому как понимала – стоит лишь показать им слабину…

И меня мутило все сильнее с каждой минутой, а шум в голове и не думал угасать.

Одна из женщин – та, что приструнила Фимку, – подсела ближе, с жадностью меня рассматривая. Она была пожилой, с грязными неприбранными волосами и колючим, проницательным взглядом. Я не верила, что заведу здесь подруг, так что мне хотелось и от нее держаться подальше.

– Тебя за что сюда, красавица? – спросила наконец она. И сама же предположила: – Говорят, девку какую?то пристрелила за то, что она с супружником твоим куролесила. Правда аль нет?

Я метнула на нее резкий взгляд:

– Кто так говорит?

– Да так… люди. – Она улыбнулась, глядя на меня еще въедливей.

А я еще более убедилась, что доверять в подобном месте нельзя никому. Тем же, кто в друзья набивается, – прежде всего. Ответила я ей, впрочем, вполне дружелюбно:

– Лгут те люди, бабушка. Ошибка это. Обознались.

Она цокнула языком и развеселилась:

– Хых, у нас все так говорят. Звать?то тебя как?

– Положим, что Марусей, – ответила я, давая понять, что мне все равно, поверит она или нет.

Старуха ухмыльнулась. Похоже было, что имя мое она прекрасно знала и так.

– Гордая ты шибко, – сказала она, буравя меня взглядом. – И норовистая. Кича[2 - Зона, тюрьма (жарг.).] таких не любит… Маруся.

Но хоть отцепилась, и то слава богу.

А я еще раз хмуро оглядела камеру. Разговор наш, безусловно, слышали, и я подумала, что, может, и неплохо, ежели эти благородные девы теперь знают, что я вполне способна кого?то застрелить.

О них я решила более не думать. Руками, без зеркала, нащупала, что творится с моими волосами, и принялась торопливо переплетать их в косу. Когда Женя придет за мною, я должна выглядеть хоть сколько?нибудь прилично.

Я знала, что он придет еще не скоро.

И догадывалась, что он даже не подозревает о том, где я нынче.