Кесари и боги (сборник)

Кесари и боги (сборник)

Вера Викторовна Камша

В один горький день люди пролили кровь, свою и чужую, там, где этого делать не следовало. Многие помнят эту историю, но ни один из помнящих не может ее рассказать…

Когда-то, очень давно, великий воин и правитель отдал себя и весь свой род в залог за власть над будущей Империей. А его дальний потомок рискнул этим залогом ради своей любви…

С давних пор в один ужасный день – День Страха – древнее Зло поднимается над миром в поисках новых жертв…

Эти – или похожие – истории знают многие.

Но, может быть, в этот раз все будет иначе?

Кроме романа «К вящей славе человеческой» и тематически связанной с ним повести «Данник Небельринга», в сборник вошел рассказ «День Страха».

Вера КАМША

КЕСАРИ И БОГИ

К ВЯЩЕЙ СЛАВЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ. роман

На исходе лета

Умирают звезды

На груди рассвета.

(Кровь на черных крыльях…

Кто напомнит песню, что ветра забыли?)

Утирает небо

Слезы звездопада,

Смотрят камни слепо…

(Кровь на мертвых ивах…

О, как низко кружит коршун торопливый.

)

На исходе лет

Все слышней в таверне

Смерти кастаньеты.

(Кровь на черных крыльях…

Кто напомнит песню, что ветра забыли?)

В кронах рыжих сосен

Задохнулся вечер.

Так приходит осень.

(Кровь на мертвых ивах…

О, как низко кружит коршун торопливый.)

На исходе лета

Заблудилось сердце

Между тьмой и светом.

(Кровь на черных крыльях…

Кто напомнит песню, что ветра забыли?)

Льву Вершинину

Автор выражает благодарность

Александру Бурдакову, Даниилу Мелинцу,

Ирине Погребецкой и Михаилу Черниховскому

Часть первая

Муэнская охота

Муэна

1570 год

Глава 1

1

Дрожащее марево окутывало полусонную от зноя Муэну, а солнце было белым и злым.

Средь выгоревших холмов торчали недвижные руки мельниц. Ветра не чувствовалось, даже самого жалкого. Поднятая множеством копыт дорожная пыль превращала грандов, солдат и слуг в серых мельников. Что поделать, на дорогах в августе все кони сивы, а все всадники – седы. Недаром в эту пору путешествуют ночами, но солдату не ослушаться приказа короля, а любящему мужу – супруги, особенно если та готовится дать жизнь наследнику.

Тридцатипятилетний Карлос-Фелипе-Еухенио, герцог де Ригаско, маркиз Вальпамарена, полковник гвардии и кавалер ордена Клавель де ла Сангре, выразительно вздохнул и поправил прикрывавший нижнюю часть лица шелковый шарф.