Душа, именуемая ключом

Так что за дочь можно было не беспокоиться – он о ней всегда позаботится.

На печке стояла алюминиевая кастрюлька, в которой закипала вода. А Михаил тем временем чистил картошку, нарезав которую, закинул в воду. Саша же налила Маруське молока и пошла играться в комнате, отец с малого приучил ее к порядку, так что у девочки всегда было чисто в комнате. Пока варилась картошка, он нарезал сало и пожарил на маленькой сковородке, дочь сало не любила, а ему оно нравилось. Когда все было готово, накрыто на стол и разложено по тарелкам, Михаил зашел в комнату к дочери, перед этим постучав в дверь.

Александра сидела на кровати и держала в руках коричневого мишку с красным бантиком на шее. С задумчивым видом она приглаживала шерсть на голове меж ушей, будто ожидая чего-то.

– Саш, что-то случилось?

– А когда мама приедет? Она обещала, что на этой неделе.

– Я сам не знаю, Матвеевна сказала, что приедет. Будем ждать ее вместе.

– Пап, поговори с ней, чтоб она меня не забирала сейчас домой?

– Почему? – он удивленно посмотрел на свою дочь.

– Я хочу здесь провести лето, тут красиво и интересно. А там со мной не общаются. – Она обиженно надула губы и отложила мишку в сторону.

– Вот в чем дело. Ну ничего, подрастешь и обязательно узнаешь, почему с тобой не хотят общаться городские, – он обнял ее и чмокнул в макушку.

– Пап, а ты научишь меня так же прогонять банников?

– Рано тебе еще этому учиться. Исполнится тебе девять лет, тогда и научу всему.

А сейчас пошли кушать, я все приготовил.

– Опять сало? Оно же невкусное… – она скривила губы и проворчала, как старушка.

– Не хочешь – не ешь, а отцу нравится. Для тебя я творог со сметанкой сделал, сладкий, как ты любишь. – Он поднял ее с кровати и, крепко прижимая к себе, донес до кухни, а Саша весело смеялась и обнимала папу.

Они тихо кушали, пока Маруська не запрыгнула на окно над столом. Александра тихо и, стараясь как менее заметно, таскала сало со сковороды и отдавала Маруське.

Кошка же, громко мурлыча, с удовольствием уплетала такую вкусность, ластясь к маленькой хозяйке. Михаил сделал вид, что не замечает шаловливости и отложил к себе на тарелку побольше. В уме же сохранил, что кошку надо полечить потом: соли в сале оказалось для нее много, маслица тоже. Но и запретить дочери это делать не мог, пускай уж лучше подкармливает, нежели жадничает и относится к животным неподобающе.