Любовь не помнит зла

Любовь не помнит зла

Вера Александровна Колочкова

О мечте, о любви, о судьбе

В самом страшном сне не приснится то, что случилось в одночасье с Лесей Хрусталевой – она не только потеряла близких родственников, но и стала жертвой злой прихоти всесильного Командора, работодателя мужа. Супруг трусливо обвинил ее и остался служить Командору, а она оказалась выброшенной на улицу без денег, без жилья, с маленьким племянником на руках… Так начались их мытарства, и жизнь не обещала никакого просвета. Стоило ли верить гадалке, которая предсказала Лесе, что ее утраченное счастье вернется, просто потому, что счастье все равно всегда возвращается.

И ей, Лесе, как притаившейся траве под снегом, всего лишь нужно дождаться тепла.

Ранее книга также выходила под названием «Трава под снегом».

Вера Колочкова

Любовь не помнит зла

– Слушай, отстань, а? Не верю я никаким гаданиям! Да еще и за деньги. Я ж не совсем идиотка, чтобы последнюю копейку за болтовню отдавать. – Леся сердито дернула плечом, отвернулась к мойке, начала яростно скрести металлической губкой по пригоревшему дну сковородки.

Черт, все котлеты из-за этой дуры Ритки спалила! Зачем-то позволила ей затащить себя в гости «буквально на одну минутку», проявила в очередной раз душевную мягкотелость. Нельзя, нельзя Ритке ни в чем уступать, сколько уже было подобных душевных приказов подписано, а толку? Все равно ж зашла и в томительные переговоры вступила с этой дурацкой гадалкой – которую Ритка в гости привела – и блеяла что-то невразумительное, интеллигентское.

Извинялась зачем-то. Как будто гадалке так уж важны причины отказа от процедуры насильственного выуживания на свет чужого будущего. Она ж не за «спасибо», а за определенную мзду его выуживает. Пусть эту мзду Ритка сама за себя и платит, а ей подобные и сомнительные удовольствия не по карману. В общем, так долго отказывалась, что аккурат котлеты успели сгореть. Что ж, сама виновата! Надо было сразу разворачиваться да уходить. Молча. Без извинений и объяснений. Всегда хорошее решение приходит задним числом, тащится хвостом досады за уже содеянным. А Ритка, дурища, еще и в кухню за ней притащилась: встала за спиной и теперь к совести ее женской взывает. Интересно, совесть-то тут при чем?

– Леськ, будь человеком… Жалко тебе, что ли? Чего ты отказываешься? Она ж недорого берет. Неужели тебе совсем неинтересно, что с тобой дальше будет?

– Нет, вообще-то мне интересно, конечно, только дорого.