Эффект матрёшки

С полным ртом и нескрываемой завистью Артемида смотрела на сидящего напротив толстоухого мальчика – тот сосредоточенно пережевывал бутербродец с красноватой рыбкой.

Прикрыв рот салфеткой, Ада все же отважилась и выплюнула в тарелку то, что так и не стало ее ужином. Нетронутые слюной остатки бережно завернула в прозрачный саван и направилась к буфету, где уже образовалась тихая очередь из оголодавших театралов.

– Какой у нас сегодня месяц, девушка? – поинтересовалась Ада у белоснежной буфетчицы тоном автоинспектора узревшего просроченный полис ОСАГО.

– Август… – удивленно вскинула брови буфетчица.

Очередь оживилась.

– Так вот, это не «свежие кексы»! Это недоеденные пасхальные куличи!

Белоснежная девица попыталась что-то возразить, но Ада обернулась к насторожившемуся народу, взор ее горел, как у героини античной трагедии: «Плесень!» Смертный приговор обжалованию не подлежал. Она ловко выбрала несколько пятирублевых дисков из поблескивающей на прилавке мелочи и довольная собой гордо проследовала к столику допивать остывший чай.

«Любите ли вы театр… – вертелось в голове у Артемиды, пока она задом ощупывала сиденья. – Странно, куда они поролон из кресел повынимали… окна, что ли на зиму заделывают…»

Усевшись в пятнадцатом ряду, она стала разглядывать публику. Желающих занять места согласно купленным билетам было не много. Все норовили сесть поближе, и потому в первых рядах партера шло постоянное перемещение народов. Изгоняемые с мест законными владельцами граждане, кочевали с кресла на кресло, из ряда в ряд пока не прозвенел последний звонок, и огромная хрустальная люстра в центре зала не угасла.

Аду никто не побеспокоил, и даже место слева оставалось свободным.

Совсем скоро на сцене сделалось светло и шумно. Поглощенная действом, она не сразу обратила внимание на того, кто сел рядом. Но она его почувствовала!

Ада различала мужчин по запаху. Достаточно было нескольких вдохов и все становилось ясно. Вот и сейчас её ноздри напряженно вбирали мятную прохладу разбавленную ароматами лаванды и кедра.

Цитрусовые всплески, исходившие от только что подсевшего мужчины – бодрили, кофейный «дым» щекотал воображение. «Он пахнет успехом… – подумала Артемида и скосила глаза в сторону. – Блондин… натуральный. Редкий экземпляр. Хорош, размечталась!» – тут же отдернула она себя.

А тем временем:

«Чем меньше женщину мы любим,

Тем легче нравимся мы ей

И тем ее вернее губим

Средь обольстительных сетей»

Утверждал со сцены А.С.