Жить примером

После ужина я пригласил мальчишку к себе в кабинет и велел уехать. Из моего дома. Из жизни моей дочери. Он пытался что-то сказать, но я не счёл нужным слушать его. Он хотел проститься с Миланой. Я запретил. И он ушёл.

– А где же… – она растерянно опустилась в кресло в гостиной перед вечерним чаем.

– Он ушёл, – резко ответил я.

– Куда?

– Это его дело. Меня не интересует.

Она пристально посмотрела на меня:

– Что же ты наделал, отец? Ты выгнал его?

– Да. Он загостился непристойно долго.

– Он был не просто гостем.

– И в этом тоже причина его ухода. Ему пора.

– Кто так решил?

– Так решил я. Тебе этого мало?

– Отнюдь… Слишком много.

– Оставь. Ты сама всё прекрасно понимаешь. Твои проекты стоят на месте. Тебе стало всё безразлично. Это болезнь, Милана. И лучший способ выздороветь – избавиться от источника. Через пару дней ты будешь благодарить меня. Я уверен.

А через неделю она слегла. По-настоящему. Так не болел уже давно никто. Тройка лучших докторов не знала, что делать.

В нашем доме почти тридцать лет работала Тилла, стареющая дама, ещё из тех людей, над рождением которых не работали генетики, а пилюли, хоть и продлили ей жизнь до 253 лет, но не спасли от мелких морщин и седеющих волос. На третий день болезни дочери Тилла сказала мне:

– Я знаю, милорд, что за хворь у вашей дочери.

– Говори, – кивнул я.

– Это тоска.

– Тоска? – переспросил я. – Что это?

– Она печалится в разлуке с любимым.

В ту ночь я долго не мог уснуть. Пытался что-то писать, работать, но в мыслях пульсировали три слова: тоска, печаль, любимый.

Эти слова заразили меня. И утром я сказал дочь, что найду юношу, и мы вернёмся. Лишь через год скитаний я понял, что те три слова не заразили мой разум, а пробудили мою душу.

3

В доме все спали. Мы с Ги вошли и тихо пробрались на второй этаж. Я спрятал Ги в кабинете – за долгие годы моего отсутствия здесь скопилось очень много пыли, но это была единственная комната в доме, куда, без моего ведома, не мог войти никто – а сам отправился в спальню Миланы.

– Тихо, дочь, не бойся, – прошептал я, присаживаясь к ней на кровать и поглаживая её по голове.

Милана села, потянулась, потёрла глаза, взяла мою руку, погладила.

– Ты вернулся. Как же долго тебя не было…

– Долго… Прости, мне нечем тебя порадовать. Я не привёл Лео. Но я знаю, где он. И он ждёт тебя.

– Это… хорошая новость. Но ты… что же ты натворил?

– Об этом потом. Нас двое, со мною мой друг, Ги. Мы будем в кабинете.