Путь к трону

Да, у него всю жизнь было неплохое здоровье, но давящая ответственность и время взяли своё. Навещая его, я уже знала, что конец не за горами.

Я не вполне понимала, что буду чувствовать после утраты – сложно горевать по отцу, которого едва знаешь. Мы никогда не были близки – не столько из-за того, что он стал отцом действительно поздно, сколько из-за его одержимости властью: на детей у него не было ни единой свободной секунды. С мамой всё обернулось ещё хуже. Меня воспитали кормилица и няньки, даже с сёстрами мы не были близки.

Но в подобный момент, мне казалось, семья должна объединиться. Может, именно так и считает Жозефин?..

– Я надеюсь, он уйдёт легко.

– Конечно, – Жозефин пожала плечами, – Доктор сделает всё, чтобы так и было. Отцу дают отвар, но… легко не будет в любом случае. Смерть нелегка.

Я никогда не видела смерть своими глазами. И сестра тоже, хотя по её отсутствующему взгляду стало понятно, что она переживает личную трагедию снова и снова. Я никогда особо не умела утешать, и не знала, что сказать сейчас.

И насчёт отца, и насчёт Айзека… Не знаю, к добру или к худу, открылась дверь.

Оттуда вылетела моя вторая сестрица. Атласное платье нефритового цвета совсем не вязалось со скорбью и искренней печалью, но надеть нечто невзрачное Диана не могла ни при каких обстоятельствах. Держу пари, она и на похоронах будет одета с иголочки. По покрасневшим щекам текли слёзы. Сестра опустилась на пол, не заботясь о юбке, обняла себя и произнесла:

– Папа… папочка!

– Держи себя в руках, – Тихо ответила Жозефин, – Он пока с нами.

Если отец услышит, это точно не облегчит его уход.

Я положила книгу на подоконник и подошла к двери.

– Эйприл! –Чуть мягче произнесла старшая сестра.

– Да?

– Я могу пойти с тобой. Если хочешь.

– Всё в порядке, – Успокоила я, – Не стоит.

Мне было неловко просить у кого бы то ни было помощи, тем более у сестёр. Отчасти потому что не хотелось быть слабой. Отчасти потому что это последние мгновения с отцом, которые я не хотела делить с ними.

– Моя младшенькая, – Произнёс отец, стоило мне войти, – Моя кровинушка…

Он попытался приподняться на постели; я жестом остановила его.

В комнате пахло целебными травами и грязным телом. Отец действительно умирал: тяжёлое дыхание, землистый цвет лица, потухшие фиолетовые глаза… Я поняла, о чём говорила Жозефин. Даже если бы он не был моим отцом, ощущение было бы давящим. Но больше всего меня грызла не боль, а… чувство вины, оно.